– Мне нужно возвращаться, – сказал он, двигаясь в том направлении, откуда они только что пришли.
– Увидимся позже, – остановил его Аполлон, но, когда Шейд наконец заставил себя посмотреть на него, любой намек на собственничество, который он видел раньше, исчез. Его сменил очаровательный, дружелюбный парень из бара, его руки небрежно скользнули в карманы коротких шортов, когда он улыбнулся Шейду.
– Я... – Он прочистил горло. – Я не думаю, что это хорошая идея.
– Чего ты так боишься, детектив? – Аполлон задал этот вопрос достаточно вежливо, но Шейд все равно вздрогнул.
Он был напуган. Боялся, что Аполлон поймет, насколько он на самом деле сломлен, и убежит, но не раньше, чем снова вывернет Шейда наизнанку, как он сделал мгновение назад своим ртом и этими чертовыми пальцами на его затылке.
Немного властности, покусывания зубами и мягкости этих губ... это было идеальное сочетание для Шейда.
Гейл всегда говорил ему, что это нормально – не возбуждаться от ванильного секса, но Шейд верил ему лишь частично, потому что, в конце концов, дело было не столько в том, что ему нравится в спальне, сколько в том, что он сделает, если кто-нибудь узнает об этом.
Никто не стал бы доверять агенту МПФ, если бы услышал, что тому нравится, когда ему делают больно. Даже если совсем немного. Никто не воспринял бы его всерьез.
Черт, даже сам Шейд не воспринимал себя всерьез.
Его мультислейт зазвонил во второй раз с сообщением от Гейла, в котором тот предложил встретиться в участке.
– Тебе пора идти, – сказал Аполлон. – Увидимся позже, детектив.
Шейд заколебался, но затем развернулся и побежал обратно тем же путем, которым они пришли. Он старался не думать о том, как чувствовал на себе пристальный взгляд другого мужчины.
Или как трепет пронзил его при этом факте.
Глава 7
– Двадцать часов, – пожаловался Гейл, когда они поднимались по каменным ступеням, ведущим к маленькому одноэтажному дому в конце Хай-стрит. – Невероятно.
Шейд тоже был не совсем доволен таким поворотом событий. Они провели большую часть ночи, снова обсуждая детали дела. К полуночи они все смирились с тем фактом, что ничего об этом не услышат, и отправились спать. У него было в общей сложности три часа, прежде чем он сдался и отправился на пробежку, где встретил Аполлона.
Нужно было много обдумать, а сейчас у него не было времени, поэтому он постарался выбросить это из головы. Узнав, что их ордер был утвержден, и не желая больше терять времени, он приказал ближайшей патрульной группе проверить дом Максена. Команда уже ждала его на месте, когда они наконец прибыли.
– Никого нет дома, детектив, – сказал один из офицеров, как только они поднялись на верхнюю площадку длинной каменной лестницы, которая вела с улицы к входной двери. – Мы постучали несколько раз. Мой напарник стоит сзади и следит за тем, чтобы никто не попытался проскользнуть мимо нас.
– Эй, – окликнул Аксель с подъездной дорожки, где они с Дарио только что припарковали свою машину и выходили из нее. – Есть что-нибудь?
– Пока нет, – сказал Гейл, в то время как Шейд жестом приказал офицеру отойти в сторону от двери.
Шейд вытащил СИУ из кармана и положил устройство у своих ног:
– Ты можешь взломать систему?
Раздался положительный звуковой сигнал, сообщающий ему, что бот попытается.
– Что это? – спросил офицер, уставившись на стеклянный шар.
– Искусственный интеллект, – ответил Шейд. – Производство «Риен Инк».
– И эта штука может взломать дверь?
– Может быть, – пожал он плечами. – Это все еще довольно ново. Я пока не сталкивался ни с какими ошибками, но все еще пытаюсь разобраться в его ограничениях.
Раздался щелчок, и лампочка на панели управления рядом с входной дверью загорелась зеленым.
– Которые, по всей видимости, не включают в себя что-то подобное.
По его команде СИУ вошло в дом первым, бесшумно прокатившись по покореженным половицам, и издало сигнал «все чисто», который зазвенел на мультислейте Шейда. Устройство продолжало двигаться по коридору, останавливаясь, чтобы вкатиться в те комнаты, двери в которые не были закрыты, когда Шейд и остальные входили.
Им разрешили провести обыск даже в отсутствие Максена, и они быстро приступили к работе, соблюдая осторожность на случай, если мужчина прячется где-то внутри. Однако СИУ вернулось к Шейду менее чем через десять минут и сообщило ему, что не обнаружило никаких других тепловых сигнатур. Где бы Максен ни был, но точно не здесь.
– Здесь настоящий бардак, – отметил Аксель, морща нос при виде захламленного кухонного стола. Поверхность была усеяна пластиковой посудой, в некоторых тарелках еще оставались остатки еды. Раковина тоже была не в лучшем состоянии. – Получение ДНК из этого места будет настоящим кошмаром.
Возможно, им и не нужно было заходить так далеко, но Шейд не стал ничего говорить и прошел из кухни дальше по коридору. По пути он открыл шкаф, но, в отличие от остальной части маленького дома, там было довольно пусто, поэтому он продолжил путь. В самом конце он обнаружил спальню: простыни, скрученные поверх матраса, кучу грязной мятой одежды в углу у письменного стола с единственным компьютером на нем.
Он включил устройство и установил СИУ между клавиатурой и мышью, позволяя ему сканировать в поисках всего, что может оказаться полезным или иметь отношение к делу.
– Нашел что-нибудь? – спросил Гейл, входя и оглядывая плакаты незнакомых им музыкальных групп, висевшие на бежевых стенах.
Шейд покачал головой и снова поднял СИУ на руки:
– На компьютере нет ничего, что показалось бы подозрительным. Никаких упоминаний о жертвах или даже об использовании ключевых слов в его истории поиска.
– Ну, – Гейл упер руки в бока, – мы же не предполагали, что найдем лужу крови или подписанное признание в том, что он убийца.
– Эй, детектив, – позвал офицер из соседней комнаты. – Вам, вероятно, стоит это увидеть.
Он стоял перед открытой дверью и указал подбородком, когда они подошли.
Шейд подошел и заглянул внутрь, обнаружив, что это была гардеробная. В ней не было ничего странного, если не считать того факта, что она была пуста. За исключением единственной вещи, висевшей на стене.
– Нашел, что изображено на фотографии в его ленте.
Картина была размером примерно три на четыре фута, выполненная в различных оттенках красного. Мазки были хаотично и беспорядочно разбросаны, без какого-либо четкого силуэта или рисунка. Глядя на полотно, Шейд чувствовал беспокойство. Изображение очень напомнило ему о том, как выглядели люди, когда у них случался сбой, и он видел их кричащие лица, наложенные поверх фальшивых улыбок, которые они изображали на публике.