Глава 29
Второй этаж был открытой планировки, как и первый, и, как и там, внизу, Аполлон отделил угол.
Только здесь он отделил его с помощью клеенки на полу. Две даже свисали с потолка, создавая непрочные стены. Клеенка зашуршала при их приближении, привлекая внимание человека, который сидел в самом центре большого куска клеенки, расстеленного на полу.
Шейд чувствовал его.
Довольно смутно, словно стоишь на краю обрыва и смотришь вниз на волны, разбивающиеся о скалистый берег, но он был там. Ощущение было... не таким уж неприятным, несмотря на эмоции, исходящие от другого человека.
Человека, что был привязан к стулу в другом конце комнаты толстыми веревками, которые впивались в его огрубевшую плоть. Мужчина был вдвое крупнее Шейда, с лысеющей головой и круглым носом над толстыми губами. Он не мог сказать, какого цвета у него глаза, поскольку они были практически закрыты, но, кроме ссадин на лице, других очевидных повреждений не было.
Гюнтер Хайнт работал кассиром в Центральном банке Юэкса, одном из крупнейших банков города. Ему было сорок семь, он был бездетным вдовцом и не имел судимости.
Но, по словам Аполлона, он был педофилом, который снимал свои домашние фильмы. Один из таких фильмов он показал Шейду в тот день, больше недели назад.
На том видео маленького человечка жестоко убили ради забавы. От одной только мысли об этом у Шейда скрутило живот. Осознание того, что где-то есть такие люди, прячущиеся в темноте, полностью скрывающиеся от полиции, приводило его в ярость.
Он пытался избежать этого, но, с тех пор как узнал, что Гюнтер здесь, он понимал, что рано или поздно ему придется столкнуться с ним лицом к лицу. Как детективу, долг велел ему развязать мужчину и потребовать, чтобы Аполлон вызвал скорую. Но как человеку...
Гюнтер не заслуживал помощи.
– Ты всего лишь ударил его? – неожиданно для себя спросил он, кивнув в сторону Аполлона, который стоял чуть позади него.
Справа, между ними и Гюнтером, находился рабочий стол. На нем был аккуратно разложен набор инструментов, рассортированных по размеру и типу. Шейд просмотрел их, отметив несколько штопоров и парочку ножей, прежде чем снова обратить внимание на то, что находилось прямо перед ним.
Они были всего в десяти-пятнадцати футах от мужчины, о котором шла речь. Клеенка, приклеенная скотчем к цементному полу под металлическим стулом, на который его посадили, была почти чистой, если не считать нескольких грязных отпечатков ботинок и пары засохших лужиц крови. Это не было похоже ни на одно из мест преступлений, которые Шейд ожидал увидеть от серийного убийцы, чьих жертв он видел на фотографиях.
– Почему у тебя такой разочарованный голос, детектив? – протянул Аполлон.
Это привлекло внимание Гюнтера, и он немного оживился:
– Хей?
Аполлон прищелкнул языком.
– Не разговаривай с ним. Ты не имеешь права.
– Пожалуйста, помоги мне! – Гюнтер потянул за ремни, грубые веревки еще глубже врезались в поврежденную кожу на запястьях и лодыжках, хотя Шейд не мог видеть точно, так как руки Гюнтера были заведены за спину. На нем не было обуви, а ногти на ногах не мешало бы подстричь. Парадные брюки были мятыми и пахли, а рубашка перепачкана смесью грязи и крови. – Детектив?! Пожалуйста, он сумасшедший! Он собирается убить меня!
– Так же, как ты убил того мальчика? – спросил Шейд, и даже он сам не узнал невозмутимый тон своего голоса. Он попытался вызвать хоть какую-то жалость к связанному мужчине, но... ничего не вышло. – Сколько ему было лет? По видео сложно сказать.
Нижняя губа Гюнтера задрожала, и он откинулся на спинку стула. Очевидно, он точно знал, о каком видео говорил Шейд.
– Как себя чувствуешь? – Аполлон наклонился ближе и спросил у самого уха Шейда, не сексуально, а успокаивающе.
Аполлон давал понять, что он всегда рядом. И если что-то пойдет не так, то Шейд может рассчитывать на то, что он вытащит его оттуда до того, как наступит Перенасыщение. Он ждал, что начнется сопротивление и его внутренняя реакция заставит его отстраниться, но этого не произошло. Он не придвинулся к нему ближе, но и не отодвинулся.
Что-то сломалось в Шейде в тот день в лесу. Его повалили на землю и жестоко оттрахали, как животное, боль была жгучей и мучительной... и восхитительной. Он был разбит вдребезги рядом с Аполлоном, а потом буквально почувствовал, как осколки собираются воедино.
Те, которые он не хотел оставлять? Он оставил их в мусоре. А те, которые прилипли к его коже? Аполлон смыл их в ванне.
Прошлой ночью, когда Шейд проснулся от ласк Аполлона и его члена, он сохранил лучшую часть своего сна при себе.
Ему снилось, как родители бросили его, как он и говорил, – сон, который часто снился ему. За исключением одного существенного отличия. Чем все закончилось. Шейд кричал вслед удаляющейся машине своих родителей, умоляя их вернуться. Именно тогда кто-то из приюта услышал и вышел, чтобы забрать его. Чья-то рука легла ему на плечо, и он обернулся, ожидая увидеть сочувственный взгляд Джо Лорн, доброй женщины, которая приютила его, но вместо нее там стоял Аполлон.
Мгновенное облегчение, которое он испытал, увидев его, осознав, что он больше не одинок, заставило Шейда признать еще одну истину, которую до этого момента он не хотел признавать.
Он влюбился в Аполлона, не легко и не нежно, а так, будто спотыкнулся на лестничном пролете. Падение было болезненным и требовало усилий, и не раз по пути вниз он молился, чтобы все закончилось, но приземление наконец произошло. И когда все закончилось...
Еще одна горькая правда? Шейд был детективом, которому следовало бы сочувствовать Гюнтеру, независимо от того, какое злодеяние он совершил. Он не был судьей, присяжным или палачом. Его работа заключалась в раскрытии дел и проведении арестов.
Но он видел то видео, и с тех пор оно не выходило у него из головы.
Когда Аполлон молча привел его сюда, Шейд понял причину, даже не спрашивая. Он мог бы сказать «нет», мог бы попытаться сопротивляться, но ему было любопытно.
Вернутся ли его способности, если они встретятся лицом к лицу?
– Я могу читать его, – сказал он, приоткрывая шлюзы внутри себя еще немного. Эмоции другого мужчины стали сильнее, но не было ничего, с чем Шейд не смог бы справиться. Не было даже легкой боли в висках. В глазах Гюнтера был только ужас, а в глазах Шейда – интерес, и отличить их было очень легко. – Он сейчас описается.
Аполлон фыркнул.
– Ты не можешь знать... – Он замолчал, широко раскрыв глаза, когда Гюнтер захныкал, а секундой позже его брюки намокли. – Моя ошибка. Как ты узнал?
– Его страх растет, – он взглянул на него. – Разве ты не чувствуешь?
– Только не с такими глазами. – Аполлон помахал рукой перед своим лицом и поморщился.
Точно.