Он хотел помочь ему. В этом не было никаких сомнений. Он был детективом, которому поручили вести дело Аполлона, и все же он был полон решимости сделать все, что в его силах, чтобы Аполлон никогда не был пойман. Они не могут его заполучить.
Он принадлежал Шейду.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке, детектив? – Должно быть, Дарио заметил, что он отвлекся.
Выпрямившись на стуле, он заставил себя сосредоточиться и коротко улыбнулся:
– Я в порядке.
– Сегодня утром врачи сказали, что с ним все в порядке, – добавил за него Гейл.
– И... – Дарио постучал себя по виску. – Даже здесь?
– Они думают, что я совершил прорыв, когда меня похитили, – пожал плечами Шейд. – Кто бы мог подумать.
– Ну хоть что-то хорошее. – Аксель очнулся в тот же день, когда Шейд и Аполлон исчезли. Вчера с его руки сняли гипс.
– С тобой действительно все в порядке? – По-видимому, Дарио тесно сотрудничал с Гейлом, пытаясь найти Шейда. Они вдвоем провели много бессонных ночей, просматривая записи с камер наблюдения, копаясь в прошлом Аполлона в поисках каких-либо зацепок.
И пока они этим занимались, Шейд спал с врагом.
И ему понравилось.
– Примерно через неделю мне придется вернуться на дополнительные обследования, – сказал Шейд, – но на данный момент мне лучше.
– Значит, – Аксель положил руки на стол, – теперь ты можешь читать меня, только когда встречаешься со мной взглядом?
– Я все еще могу читать тебя без зрительного контакта, – поправил он. – Например, я смотрю на тебя, но Дарио чувствует облегчение.
– Я рад, что тебе больше не нужно беспокоиться о постоянной боли, – сказал ему Дарио.
Когда Шейд повернулся, чтобы убедиться в его словах, никаких сбоев не было, что доказывало, что он говорил правду.
– Ты хороший человек.
Он не заслужил обмана Шейда. Этого было недостаточно, чтобы остановить его, но, по крайней мере, Шейд мог это признать.
– Я все еще могу читать в радиусе десяти футов, но не дальше, – сказал Шейд.
– Теперь пространство намного меньше, чем раньше, – хмыкнул Аксель. – Разве не отстойно – не иметь возможности делать то, что мог раньше?
– Нет. Я бы предпочел ограниченные способности, чем снова беспокоиться о мигренях или Перенасыщении.
Его психиатр пришла к выводу, что шок оттого, что его обманул человек, которого он называл другом, а затем похитил против его воли, стал тем прорывом, к которому он стремился. Каким-то образом похищение встряхнуло его организм, словно перезагрузило его, избавив от травмы, которую он носил в себе все это время.
Он не потрудился поправить ее и объяснить, что многое из этого произошло благодаря активным усилиям Аполлона. Конечно, его методы были изощренными и эгоистичными, но он выполнил свою работу. Он сказал, что собирается собрать Шейда воедино, – и посмотрите на него сейчас.
Все эти усилия не могли быть напрасными. Конечно, Аполлон просил его не надоедать ему, но еще он сказал, что намерен оставить его у себя навсегда.
«Навсегда» еще даже не началось.
Этому засранцу лучше объявиться.
За последнюю неделю Шейд пару раз пытался остаться один, зная, что Аполлон никак не сможет появиться, если его постоянно будут окружать полиция и врачи. Но даже после того, как он убедил Гейла оставить его на ночь одного, ничего не произошло, так как он все еще был в больнице.
После больницы они не собирались возвращаться в тот же отель, что и раньше, так как Аполлон знал о нем, и у Шейда не было возможности спорить, не вызывая подозрений, так что... Ему просто нужно было продолжать поиски самостоятельно и надеяться, что если он не сможет найти его первым, то Аполлон в конце концов придет к нему сам.
Хотя был хороший шанс, что он уже успел сбежать.
Шейду не нравилось так думать. Ему не нравилось, как у него болело в груди, когда он так думал.
– А что насчет Максена? – Он еще не встречался с этим парнем лично и надеялся избежать этой встречи. На самом деле в этом не было необходимости, так как остальные уже выжали из него столько информации, сколько смогли, и поскольку он работал на Аполлона, то вряд ли он мог поделиться чем-то еще, что могло бы помочь Шейду найти его. Черт возьми, Максен даже не знал о складе. Было очевидно, что ему никогда не говорили ничего важного.
– Да, мы еще не рассказали тебе всю историю целиком. – Дарио поднялся со своего места и, обогнув стол, остановился у небольшого буфета на другом конце комнаты, чтобы налить себе кофе. Похоже, в отсутствие Шейда они привыкли находиться здесь так долго, что разместили буфет здесь, чтобы сэкономить время. Он протянул им кофейник, молча спрашивая, не нужно ли еще кому-нибудь налить, но все отказались. – По его словам, он и Аполлон познакомились в колледже на одном из занятий по рисованию. Они поладили и поддерживали связь даже после того, как Максен бросил учебу.
– Предположительно, вначале он не знал об убийствах, – продолжил Аксель, когда Дарио вернулся к столу. – Аполлон время от времени звонил ему и просил о небольшой услуге, ничего подозрительного. К тому времени, когда Максен понял, что он помогает Аполлону заметать следы, то столкнулся с ним лицом к лицу.
– И Аполлон не убил его? – Шейд приподнял бровь. Он видел динамику отношений между ними в том туннеле. Максен смотрел на Аполлона почти как на бога.
Все изменилось в тот момент, когда его бог попытался убить его.
– У Максена не было других друзей, – сказал Гейл. – Аполлон был добр к нему и предложил включить его – цитирую – в «веселье».
К горлу Шейда подступила желчь, но он подавил ее. Ситуация звучала слишком знакомо, чтобы успокаивать. Аполлон сказал, что обычно он так не поступает, что он не преследует таких людей, как Шейд, которые не совершали никаких преступлений. Но что, если...
– Какие у них были отношения? – Он заставил себя спросить.
– Судя по всему, Аполлон связывался с ним, только когда ему было что-то нужно, – сказал Дарио. – Он использовал его. Максен был слишком глуп, чтобы понять это, до тех пор, пока у него в животе не оказался нож.
– Трудно не заметить такие веские доказательства, – сказал Аксель.
Максен мог лгать об их отношениях точно так же, как Шейд лгал всю неделю. Их ситуации были похожи. Ни у кого из них не было много друзей, и они оба чувствовали себя одинокими, когда Аполлон обратился к ним...
Нет. Нет, он отказывался верить, что Аполлон мог так поступить с ним. Возможно, он не мог понять его, но Аполлон своими действиями доказал, что ему не все равно...
Что тоже могло быть манипуляцией.