Я кивнула, а затем покачала головой.
— Но Саншайн не врёт. Она видела что-то. И не переставала кричать. Это было… это было ужасно.
— А мальчик что-нибудь видел? — Касси вернулась и вручила мне бутерброд с огурцами. Тот был тонко нарезан, без шкурки. Женщина росла в Англии и думала, что бутерброды с огурцами и чаем решали все проблемы. В этом была доля правды.
— Да, — добавил Сэм. Его худое лицо казалось ещё худее, когда он приподнимал брови. — Этот новый паренек, который живёт у тебя в коттедже. Видел ли он мужчину в туннеле?
Я открыла рот, а затем закрыла. У меня совсем вылетело из головы спросить его об этом. Переполошившись из-за потери сознания Саншайн, я совершенно забыла спросить Ривера, видел ли он Блу. Я смотрела на маленький треугольный сэндвич с огурцами, зажатый между моими пальцами. Кошмар туннеля уже проходил, так быстро, как все кошмары, и история Саншайн звучала всё более бредовой.
— Не знаю, — сказала я. — Пойду, спрошу его.
В этот момент дверь в ванную открылась и на кухне появилась Саншайн, бледная, с испариной и спутанными волосами. Её карие глаза не казались сонными и скучающими, как обычно. Скорее раздражёнными. Злыми. Две эмоции, которые я никогда не замечала за Саншайн. Она была не из тех девушек, которые становились… слишком страстными. Не в этом плане.
Сэм подошёл к дочери и обнял её.
— Я всегда говорил, что ты обладаешь блестящим воображением, Саншайн. Я знал, что рано или поздно оно выйдет наружу, хотя получилось довольно забавно, — Сэм тихо хихикнул. — Вайолет рассказала легенду о Блу, после чего ты пошла с друзьями в туннель, и увидела его там. Но, девочка моя, эта история — выдумка. Ты же это знаешь, правда?
Саншайн ничего не ответила.
— Всё нормально, Санни, — Касси приобняла дочь за талию своей худощавой рукой и улыбнулась. В отличие от её тела, губы Кассандры были полными и слегка надутыми, как у маленького ребёнка. Как у Саншайн.
— Нас всех иногда обманывает зрение. Когда я была в твоём возрасте, мне так нравился «Грозовой перевал», что я убедила себя в существовании Хитклифа. Тогда я ещё жила в Кембридже. Я села на автобус в Йоркшир и отправилась на его поиски. Прошла миль с двадцать через болота, следуя за тем, что считала тенью Хитклифа, простирающейся через вереск, зовущей меня за собой. В итоге я оказалась в пабе, многими часами позже, усталая, замёрзшая и опозоренная.
Саншайн поймала мой взгляд через мамино плечо. Она всё ещё злилась. И очень сильно. И это меня смущало.
— Я поговорю с Ривером, — сказала я и беззвучно выскользнула из дома.
Глава 6
Я постучала в дверь гостевого дома. Люк нахмурился при виде меня, но отступил, пропуская внутрь. Стоило мне переступить порог, как в нос ударил запах кофе. Он пах карамелью, шоколадом и чернозёмами, а также напоминал о раннем утре. Огромная кофеварка «Мока» остывала на плите. У моих родителей были знакомые художники итальянцы, и эту кофеварку они использовали для эспрессо. Она походила на полную даму в серебристом платье, с рукой на боку, и я была немного удивлена, что Ривер знал, как ею пользоваться.
— Я одолжил немного кофе из Ситизена, — сказал он, появляясь в комнате.
Я представила его, рыскающим по моим кухонным ящикам без разрешения в поисках кофе… и обнаружила, что была не против. Даже наоборот.
— Откуда ты знал, где найти «Моку»? — спросила я. — Ты бывал в Италии?
Ривер улыбнулся.
— Я провёл несколько лет в Неаполе, когда был маленьким, живя в маленькой квартирке на забитой улице с тётей.
— Италия? Серьёзно? — я всегда хотела побывать в Италии. — Скажи что-нибудь на итальянском.
— Ио нон парло итальяно, — он подмигнул мне. — В переводе: я не говорю по-итальянски.
— Да, я догадалась. Но ты лжёшь. Если ты жил там несколько лет, то должен был выучить язык. Скажи что-нибудь ещё.
Но он резко сменил тему:
— Так как дела у Саншайн? Она в порядке?
— Не совсем, — я хотела распросить Ривера про Италию, но он смотрел на меня со своей полуулыбкой и горящими глазами, будто хотел, чтобы я задала ещё один вопрос, а он смог бы снова от него увильнуть.