— Фауст. Все мы знаем, что ты самодовольный книжный червь, сестрёнка. Хватит гонять понты.
— Хватит ссориться! — нахмурилась Саншайн. — Вы оба! Это мешает моему флирту.
— Хотела бы я, чтобы люди пустили фаустовский слух обо мне, — я наклонилась и убрала руку Саншайн из волос Люка. — Фаустовский миф, — повторила я, — это гораздо интереснее, чем просто быть современной бедной блондинкой, которая живёт в большом доме с одним лишь придурком-братцем, у которого кубики больше мозга. Саншайн, если я когда-нибудь исчезну, прошу, скажи людям, что я отправилась за Дьяволом, в надежде вернуть свою душу.
Подруга часто заморгала своими сонными глазами.
— Как скажешь, Ви.
Ривер снял берет с Джека и взъерошил ему волосы. Мальчик медленно открыл свои голубые глаза.
— Так… разве тебе не надо куда-то спешить? — спросил его парень. — Последние два дня ты бегал по кладбищу. Разве о тебе никто не волнуется?
Джек потёр глаз, не глядя на Ривера.
— Мама ушла, когда я был маленьким. А папа… работает. Всем плевать, где я, — затем он взглянул на него, его веснушчатое лицо было серьёзнее обычного. — Ты собираешься показать мне, как колдовать?
Ривер встал.
— Время отвести его домой.
Я кивнула. Парень наклонился, коснулся пальцами моей шеи и притянул моё ухо к своим губам.
— Я приготовлю тебе ужин, когда вернусь, а после отвечу на все вопросы, — прошептал он.
Ривер поцеловал моё ухо. И всё моё тело закололо от чего-то экзотического, незнакомого и горько-сладкого, будто от землетрясения. Я потеряла дар речи, как он, наверное, и надеялся.
Глава 13
Ривер и Джек ушли, а Саншайн последовала за Люком в его спальню. Я вышла наружу, поглядеть на ночное небо и дождаться возвращения Ривера.
Я прислушивалась к шуму морского прибоя, к шороху сосновых иголок на деревьях, и пыталась игнорировать мурашки, зарождающиеся у меня внутри. Подозрительные, спровоцированные враньём Ривера и Дьяволом.
А затем тихую ночь пронзил чей-то крик.
Похоже на голос Сайншайн. И исходил он из окна спальни Люка. Я подумывала пойти к ним и прекратить этот визг, но у меня не было сил ругаться с братом.
Шли минуты. Мурашек от Ривера становилось всё больше. Как и криков. Я встала и пошла на звук смеха подруги на третий этаж.
Открыла дверь, не постучав. Мне было плевать, какую картину я обнаружу за ней, и это многое говорило о моём настроении.
— Что здесь происходит? — рявкнула я, как глупый персонаж какой-то глупой пьесы.
Тишина. Люк и Саншайн сидели на полу его спальни, полностью одетые.
— Мы нашли старую спиритическую доску на чердаке, — сказала она. Затем смахнула волосы на свои круглые плечи. — Твой брат пытается убедить меня, что в Ситизене есть привидения.
Люк сложил руки на груди и окинул меня злобным взглядом.
— Стучать не учили, лицемерка? — но он не был по-настоящему зол. Я видела смешинку в его зелёно-карих глазах.
Мой гнев испарился.
Комната Люка походила на картину Эдварда Хоппера. Когда-то это был кабинет нашего дедушки. В Ситизене полно свободных спален (семь или восемь — никак не могу запомнить), но брат предпочёл именно кабинет. Наверное, из-за своей урождённой мужественности, которая идеально подходила под деревянные панели, книжные полки, чёрный кожаный диван в стиле арт-деко и аромат дыма сигары, который никак не выветривался. Посему, когда Люку стукнуло тринадцать, папа заменил дедушкин стол кроватью.
Я устроилась между ребятами на зелёном турецком ковре, прямо под рядом романов Диккенса в кожаных переплётах (уверена, Люк ни разу их не открывал) и перед парочкой пустых холстов различных размеров.
Посмотрела на спиритическую доску.
— И где именно вы её нашли?
— На дне одного из шкафов, — Саншайн преувеличено вздрогнула. — Мы связались с духом. Девочки. Она упала в море и утонула, когда ей было десять, и теперь парит вокруг Ситизена и наблюдает за нами. — Её сонные глаза округлились. — Страшно, не правда ли?
— С каких пор ты веришь в привидений? — спросила я с нотками презрения в голосе, хотя стоило бы их скрыть. Подруга считала, что мальчикам нравились те девочки, которых было легко напугать. Чёрт, возможно, она права. Если парень добьётся её визга, то позже она может полезть в его объятия за утешением. А стоит ей оказаться в его руках, то можно и незаметно полапать девушку.
— Ви, разве в зале не висит портрет одной из наших умерших родственниц, какой-то светловолосой девушки?