Светлана Ледовская
Между голодом и страхом
Двуликие 1
Глава 1
Иногда, город пахнет нами. Горьким кофе, табачным дымом и смятыми простынями. Мне кажется, порой я слышу твой голос в предрассветной тишине, когда ночь тяжело вздыхает, отползая от горизонта.
Выхожу на балкон и достаю из волглой пачки, оставленной на подоконнике, тонкую сигарету: именно такие любил ты. Спички. Зажигалки ты не признавал. Отсыревшие от прохлады, они не хотят вспыхивать и, чертыхаясь, я оставляю идею закурить. Тебе бы это понравилось.
Улицы пусты. Слишком рано даже для дворников. Ветер гоняет бумажный стаканчик по асфальту, тихо раскачиваются облезлые качели, растрёпанный пёс вылизывает коробку из-под пиццы, завалившуюся за мусорный бак.
Даже если жизни не видно, это не значит, что её нет. За каждым закрытым плотными шторами окном, бьются чьи-то сердца, спят чужие мечты, которым не сбыться… или сбыться… В основном, люди живут лишь двумя страстями: голод и страх. Вечно жаждут и боятся. Редкие исключения смотрят в небо, проходя мимо цветущих кустов, проводят пальцами по листьям, подставляют ладони под струи дождя, жмурятся, запрокидывая лицо к солнцу. Они выше, но даже не догадываются об этом, не знают о своей исключительности, полагая, что остальные такие же. Другие- заблудившиеся в мире лицемерия и монохромных душ.
Собрав свои вещи, я одела нитриловые перчатки, вынула из чехла салфетку и принялась протирать поверхности, которых касалась. Это было не сложно. Я помнила каждое своё движение и даже в порыве страсти и гнева не забывалась настолько, чтобы оставить следы. Вымыв бокал, протёрла и убрала его в ящик. Ленточку кожицы апельсина, веточку и косточку от вишни, я запечатала в пакет. В другой пакет легли перчатки и салфетка. В третий- пустой шприц-тюбик. Сигареты и спички- в четвёртый. Всё убрала в клатч, в отдел закрывающийся на молнию. Сняв чёрное платье-трансформер, я обернула ткань вокруг бёдер и, просунув её между колен, закрепила позади, под обхвативший талию пояс. Раскатав топ, я оставила половину живота открытой, чтобы демонстрировать пирсинг на пупке и витиеватую татуировку, сбегающую на бок, скрывающуюся под одеждой. Обёрнутыми вокруг запястий лентами, я обвила лодыжки на манер пуант, заправив в балетки свободные концы. Обвела губы кроваво- красной помадой, слегка смазав край.
Никогда не исключать непредвиденное.
Если кто и заметит меня сегодня, то запомнит экзотическую странную девушку с пепельными волосами, яркими губами и густо подведёнными глазами. Оболочку, камуфляж, но не ту, что скрывается под шелухой. Последний раз оглянувшись, я окинула комнату придирчивым взглядом и осталась довольна. Никогда не любила грязной работы, с кровью и синяками, предпочитая элегантность и отсутствие агонии. На объект я не смотрела, зная, что всё безупречно.
Покинув квартиру, я, слегка покачиваясь, зашагала по коридору. Проигнорировав лифт, легко сбежала по лестнице, не касаясь перил. Из подъезда я выволокла своё тело и, шатаясь, пошла по улице. Через пару кварталов, нырнула в неприметный подъезд и, забравшись на чердак, стянула парик и сняла макияж. Сложив всё вместе с платьем и обувью в рюкзак, нацепила кроссовки, одела тренировочный серый костюм, неприметную толстовку и, пробравшись по крыше, забралась в соседний дом, чтобы выйти из другого подъезда.
Небо с востока окрасилось розоватыми всполохами и я, натянув капюшон, затрусила в сторону дома. В свою лофт квартиру я заявилась только к обеду, как всегда поплутав по городу. Включив печь, я сложила вещи на столик и прошла в душ. Рисунок с кожи смывался с трудом даже специальным раствором и я мысленно сделала пометку, что краска оказалась лучше предыдущей, которая смазалась от пота и пропитала ткань. Делать бросающиеся в глаза черты своего образа было просто: парик с необычной стрижкой или цветом, татуировка, макияж, провокационная одежда. Всё что можно смыть или снять. Никто не должен заметить настоящую Серую, а тем более запомнить. Из зеркала на меня взирала невысокая девушка с гибким телом: небольшая грудь, узкая талия, изящные руки, стройные ноги, светло русые волосы прикрывающие шею, серые миндалевидные глаза, аккуратный нос и красиво очерченные губы. При желании, я могла быть ослепительной, но основную массу времени проводила в роли Серой. Для моей работы, основным требованием была способность не отсвечивать, что всегда удавалось. Забросив в печь рюкзак с содержимым, я проследила, чтобы не осталось несгоревших деталей и направилась в гостиную. Взяв телефон, я набрала знакомый номер.
— Одиннадцать, пятьдесят пять.