Именно поэтому после смерти мужа она осталась как без рук — ее половина умерла. А Мина через некоторое время остался без обоих родителей. Нет, Дина первое время очень старалась, но потом поняла, что все выходит из-под контроля, сын становится неуправляемым, и прекратила попытки. Пока она не смирилась со смертью их отца, она говорила: «Твой папа не делал бы это, делал бы то», — или: «Твой отец никогда бы не позволил сделать так», — но однажды Мина ответил: «Откуда ты знаешь, ты не мой отец», — и благие намерения матери иссякли. Она перестала с ним разговаривать.
Марием знала об этом, но что она могла сделать? Денег в семье не хватало. Университет оплачивался из денег, полученных от сдачи квартиры, оставались еще какие-то деньги на продукты. Или не оставались. Через некоторое время старший брат предложил младшему брату устроиться на подработку после учебы, через друзей нашел работу для обоих. Трудились всего три дня в неделю, поэтому совмещали учебу с работой вполне успешно.
Мать не часто пересекалась с детьми: каждое утро она ходила в церковь, а каждую субботу проводила на могиле у мужа, возвращаясь только поздно вечером.
В эту субботу, когда Марием была с ней, Дина предложила дочери поехать вместе. Но для Марием кладбище всегда было чем-то, вызывавшим страх, и она ходила туда нечасто. И в этот раз она поцеловала маму и направилась в центр. Свою нерабочую субботу она решила провести так, как давно мечтала: походить по магазинам. В любом случае необходимо было купить кое-какие вещи, а дома они стоили на порядок дороже. После, нагруженная коробками, она гуляла вдоль реки и вскоре отправилась домой.
Поднимаясь по лестнице, Марием услышала крики и стоны. Ближе к квартире звуки становились громче. Марием вставила ключ в замочную скважину, но он не поворачивался. Сначала она подумала, что перепутала ключи. Убедившись в обратном, она снова попыталась открыть дверь — с тем же результатом — и поняла, что кто-то дома и ключ вставлен с обратной стороны замка. Девушка нажала на кнопку дверного звонка и только после третьего дверь открылась:
— Ты разве не ушла с мамой на кладбище? — спросил брат с перепуганным видом. Ворот его рубашки задрался, концы выбились из брюк, как у человека, одевавшегося наспех.
— Ты спал? — спросила Марием, впихивая тяжелые сумки перед собой в квартиру.
— Да, — неуверенно сказал Мина.
Половица в его комнате скрипнула, и девушка вопросительно посмотрела на брата.
— Мина, кто там?
— Где?
— Я слышала, как скрипнул пол в твоей комнате. Там кто-то есть?
— А, тебе показалось.
«Да, скорее всего, показалось. Кто там может быть?» — подумала Марием.
Девушка прошла на кухню и принялась чистить картошку, сбрасывая кожуру в мусорный пакет. Дверь в кухню она оставила открытой. Понятно, кто там может быть, но Марием все еще старалась поверить в порядочность брата. «Он так молод, и он не похож на тех мальчишек из захудалых районов, которые когда-то кричали мне вслед, считая меня падшей женщиной только потому, что я была без хиджаба! Нет-нет! И потом, мой брат — копт, и он хорошо знает, что есть вещи, которые категорически неприемлемы до свадьбы! Это — страшный грех, за который гореть в аду! К тому же он — студент университета. У него впереди учеба, получение диплома, который откроет хорошие перспективы…» — размышляла Марием. Вдруг она вздрогнула от того, что в коридоре мелькнул чей-то силуэт. Марием резко встала и вышла в коридор. Зажгла свет…
Входную дверь открывала невысокого роста черноволосая девушка.
— Может, познакомимся? — громко спросила Марием.
Девушка резко повернулась и перепугано посмотрела на Марием. Это была очень красивая темнокожая арабка. Миндалевидные глаза печально раскрылись, красивая линия бровей змейкой выгибалась и слегка виднелась над переносицей. Редко встретишь такую почти совершенную красоту.