Из-за любопытства или забывчивости по причине злости, но Гермиона не поставила Заглушающее заклинание, и произошедший далее разговор в гостиной, без нее, привел ее совершенное смятение: она не узнала, что думает Джинни о магглорожденных (рассуждает, как брат? Или нет?); Рональда, теперь уже бывшего лучшего друга, совсем не смутило оскорбительное, возмутительное предположение Лаванды об отношениях Гермионы и Малфоя, что по словам той были весьма и весьма близкими; воспримет ли слова Рональда Гарри всерьез? Как у него вообще язык повернулся сказать такое про нее, Гермиону, что бежала к нему по первому зову и прикрывала его наглую задницу? И еще он оскорбил Гарри, что всегда был на его стороне и прощал за любые нанесенные Рональдом обиды? Казалось, все перевернулось вверх дном: Драко Малфоя чистокровного слизеринца не волнует кровь, что течет в жилах волшебниках; а вся семья Уизли вдруг, по словам, сорвавшимся сегодня с уст младших из них, оказались лицемерами, прикрывающими свою лень лояльностью к полукровкам и магглорожденным! И все эти мысли совсем не умещались в голове знаменитой отличницы Гриффиндора.
Правда, этому мешала совсем другая. Это была маленькая надежда избавиться о вечной памяти о Войне, которая маячила каждое утро и каждый вечер перед ее глазами, когда она вставала или ложилась в постель — шрам, оставленный Лестрейндж. Неужели, у Драко есть способ свести его? Может, Луна права, и в библиотеке Малфой Мэнора есть нужная книга? Как спросить об этом самого Малфоя? И поможет ли он?
И тут мысли резко сворачивали в сторону Рона и его слов. Кулаки сжимались и разжимались от злобы, бессилия и обреченности. Она никогда не сможет стать частью волшебного мира? Ее магия — это дар или проклятия? Почему из всех детей-магглов в ее районе именно она?
Крупные бесшумные слезы покатились по щекам Гермионы, когда осознание всей ситуации свалилось на нее похуже снежной лавины где-то в далеких Альпах в Италии или Швейцарии. Она прошла Войну. Она выиграла Ее. Но не стала больше того, кем являлась, когда первый раз ступила на мостовую Диагон Аллеи — она просто девочка, что может держать волшебную палочку и выпустить несколько простеньких заклинаний первого курса. Она грязнокровка, что случайно попала к великим волшебникам. Ха, какая ирония! Кажется, она начинает понимать Тома Реддла! А может ей пойти по уже знакомой дороге? Только теперь пусть страдают чистокровные. Объявить, что они ничего не стоят, жалкая кучка инцеста, что пытается, тужится сохранить свои последние силы. Уронить их ниже, в самый ад, где им и место, а затем с помощью верных ее волшебников, которые она, Гермиона Грейнджер, броско назовет Рыцари Света, стать главой нового магического мира? Это мысль заставила ее громко истерически засмеяться. Хриплый смех вырвался из ее сухого горло, ударяясь об каменные стены и звонко раздаваясь в каждом дюйме просторной гостиной. Гермиона вздрогнула, как и Малфой, что вошел в гостиную, услышав непривычный смех.
Драко бесшумно прошел, вставая позади дивана, на котором сидела девушка. Она не шевелилась, уставясь в одну точку где-то на камине, в котором дотлевали последние угольки. За окном уже было светло, а часы, что стояли на столе, показывали половину восьмого утра, но было видно, что гриффиндорка не спала всю ночь. Она настолько погрузилась в свои мысли после непродолжительного всплеска эмоций, выразившихся в смехе, что не заметила, как за ее спиной кто-то стоит. Драко не хотел ее пугать, но и не знал, как оповестить Грейнджер, что он уже вернулся. Ни ее поза, ни свет, не давали ему увидеть ее состояние и вид, но он знал, чувствовал по отчаянию, повисшему заряженным облаком в воздухе, что что-то произошло. И это что-то весьма серьезное. Связано с гриффиндорцами, потому что в ином случае, они сидели ли бы здесь всей гурьбой, пытаясь подбодрить свою Золотую Девочку. И тут к Трелони не ходи, Малфой знал, что виноват или рыжий, или выживший. И он точно выберет на следующем практическом по ЗОТИ того, кто из них виноват себе в пару, перед этим проследив, чтобы Гермиона была с Дафной, и устроит им все прелести жизни за десять минут.
— Ты уже готова к походу в Хогсмид? Не рановато ли, Грейнджер? — решился наконец Малфой и с привычной издевкой обнаружил свое присутствие.
Гермиона не вздрогнула, но медленно обернулась на знакомый голос, являя красные глаза с синяками под глазами и опухшее, зареванное лицо. В какой-то степени, это можно было назвать милым, потому что девушка, что сейчас сидела перед ним откинула привычную браню, находясь в том состоянии, когда уставшая от всего она сама нуждалась в защите, но Малфой не был настолько жесток и жесток вообще, чтобы не заметить, что подобный вид вызван чем-то посерьезнее, чем неудачная шутка веснушчатого или шрамоголового. Грейнджер нечитаемым взглядом прошлась по всей высокой фигуре одногруппника и равнодушно отвернулась обратно, уверившись, что это он.
Малфой небрежно кинул два древних фолианта на кофейный столик перед диваном и уселся около соседки с самым непринужденным видом. К слову, Грейнджер сидела на диване зеленого цвета. Неужто факультет готова поменять?
— Я отсутствовал меньше суток, а ты уже переводишься на Слизерин? — усмехнулся Малфой, пытаясь второй попыткой растормошить девушку.
— А так можно? — прохрипела Гермиона в ответ, все также смотря в одну точку.
— Прежде, чем узнать это, тебе бы не помешало выпить воды, — Малфой трансфигурировал стакан из галеона, что так удачно нашёлся у него в кармане дорожной мантии, наполнил его Агуаменти и подал девушке.
— Неожиданная доброта от совсем чужого человека, но спасибо, — сделав несколько глотков, уже нормальным голосом сказала Гермиона.
— Я не чужой человек, я твой коллега по Старостату и сосед по Башне, — полу шутя полу гордо ответил Драко. — Что на этот раз с твоими двумя идиотами? — он не удержался и задал волнующий его не из праздного любопытства вопрос.
Грейнджер сразу помрачнела и натянулась струной. Она просканировала Малфоя непонятным взглядом, а затем выпалила:
— Ты тоже за то, чтобы использовать труды умственные и научные в области магии полукровок и магглорожденных? — Малфой несколько раз моргнул, не понимая, с чего вдруг Поттер и Уизли могли вести разговоры на столь мудреные для них темы, и ответил бы ерунду, обозвав этих двоих, но серьёзное лицо Гермионы не располагало к ответам такого рода.
— Труд каждого волшебника должен оставаться только его заслугой, и не важно, какая у него кровь. Она не определяет то, кем мы являемся. Она не определяет нас, как личностей. Кровь — это данность, факт, но не более. Она не может быть лучше или хуже по определению, ведь из-за нее, мы ходим живыми людьми с бьющимся сердцем, а не являемся мертвыми существами как вампиры, — Драко ответил так, как действительно думал, не приукрашивая, не преуменьшая, но более коротко и ясно, чем он мог говорить на данную тему после пережитого.
— Спасибо, — слабо улыбнулась Гермиона.
— За что? — с долей удивления спросил слизеринец, в душе радуясь, что прежнее Грейнджер медленно, но верно возвращается.
— За честный ответ, — ответила она.
— Почему ты уверенна, что я ответил честно? — Малфой поднял левую бровь и ухмыльнулся.
— Такой ответ нельзя придумать за пару секунд, Малфой, — девушка отзеркалила его усмешку.
— Через час пора собираться в Хогсмид, — Драко посмотрел на свои наручные часы, он не желал развивать эту тему и дальше, Грейнджер находилась еще в подавленном состоянии. — Ты не спала всю ночь. Останешься в Башне? Я справлюсь со всем сам. Если что, мне помогут Дафна с Забини, — ели заметное беспокойство проскользнуло в голосе Малфоя, когда он констатировал факт, что Гермиона не спала всю ночь, но это не вызвало у нее удивление — Малфой проницателен, как всегда.
— Ты спас мир от нового Темного Волшебника, вернее Волшебницы, — Малфой воззрился на девушку. — Я подумывала совершить небольшой переворот, — Гермиона большим и указательным пальцем показала крохотное расстояние между ними. — Поменять иерархию: сделать магглорожденных верхушкой магического общества, а чистокровных опустить в самый низ, но твой ответ не дал мне развить мой гениальный план, — она наконец-то рассмеялась, когда Малфой облегченно вздохнул, поняв, что это были просто глупые идеи, возникшие на фоне негативных эмоций. — А добрые эльфы Хогвартса спасут тебя от выполнения обязанностей Главного Старосты в одиночку, принеся кофе и завтрак прямо сюда, в Башню. Не хочешь позавтракать вместе? — знакомая улыбка озарила лицо Гермионы, когда она предложила Драко позавтракать вдвоем, избегая Большого Зала и одногруппников.