Девушка подошла к столику, взяла книгу и открыла на странице, где была заложена закладка из зеленого бархата с серебряной кисточкой. Она вызвала у гриффиндорки легкий смешок (слизеринский стиль присутствовало буквально во всем, что окружало Малфоя), но слова про проклятые вещи полностью перетянули внимание Гермионы на себя. С каждым прочитанным предложением глаза Гермионы расширялись от осознания возможности избавления от зудящего и фантомно ноющего шрама, а рот приоткрывался в немом восторге. Дочитав, она повернулась к Малфою, что уже сел в кресло и слегка усмехался, довольный произведённым эффектом.
— Теперь понимаешь, что на трезвую голову сделать это куда легче, а воспоминания точно будут ясными? Возможно, частично смогут перекрыть негативные, — на последнем предложении усмешка сошла с лица Драко, и он стал серьезным как никогда.
— Все трудности достанутся тебе, мне же только остается терпеть боль, — Гермиона ободряюще улыбнулась Малфою и села на диван. — Садись напротив меня. Ради этого я даже села на диван слизеринских цветов, — она похлопала по дивану и издала легкий смешок.
— Хочу напомнить, ты всю ночь сидела на нем, — губы Малфоя искривились, будто от боли, когда он случайно упомянул о событии, что он не решался с ней обсудить. В конце концов, Грейнджер не обязана была, что-либо ему рассказывать. И из ее вопросов и слов он мог уловить отдалённый смысл ссоры, что вспыхнула между гриффиндорцами, а точнее Золотым Трио. Но сейчас это было не важно.
Драко пересел ближе к девушки, взял из ее рук книгу, достал из кармана брюк волшебную палочку и одним взмахом черный кристалл в форме капли на закладке явил свое истинное обличие — тот самый проклятый клинок. Гермиону передёрнуло, но она справилась с подступившими эмоциями.
— Мне придется сделать еще один шрам поперек букв, но он не будет глубоким, — сказал Малфой, сверяясь с книгой, лежащий у него на коленях. Гермиона кивнула и закатила левый рукав, показывая уродский шрам Беллатрикс кому-то впервые за все время, как он у нее появился. Драко сглотнул: перед его глазами возникла картинка корчившейся от боли в его же доме Гермионы, а в ушах раздался ее душераздирающий вопль.
— Ты сможешь, я верю, — голос девушки вернул его в реальность. Драко моргнул, приводя мысли в порядок.
— Спасибо, — из-за волнение его голос звучал сухо. — Начнем, — Гермиона согласно кивнула.
Малфой аккуратно взял протянутую руку девушки за тонкое запястье и, уставившись в книгу, где было написано заклинание на латинском, начал читать его, одновременно проводя кинжалом еще один шрам поверх неровных грубо прочерченных букв. Гермиона дернула ногой и закусила губу. Боль была невыносимой, но девушка боялась, как бы рука невольно не выскользнула, прерывая обряд. Малфой усилил хватку, заметив периферическим зрением, как дернулась девушка. Когда зарубцевавшиеся буквы пересеклись новым шрамом, Малфой ловко, не отпуская руки Гермионы, сделал надрез тем же кинжалом на своей левой ладони, не переставая читать труднопроизносимое заклинание и откинув кинжал куда-то в сторону, сжал ладонь прямо над шрамом. И как только первая капля его крови упала на новый шрам, поврежденный участок кожи сморщился, издавая шипящие звуки. Грейнджер сквозь плотно сжатые зубы заскулила. Малфой свел брови, пытаясь не упустить и слова из непонятного заклятья, борясь с желанием прекратить мучения Гермионы. Он медленно вел сжатую в кулак ладонь над шрамом, и каждый раз, когда капля крови падала с нее на руку, шрам на ней шипел и затягивался, утягивая за собой и прежние буквы. Это несколько отвлекало Гермиону от боли, и она сильнее сжав зубы, пыталась подавить любой исходящий от нее звук.
Когда последняя капля крови Драко упала на маленький кусочек, оставшейся от шрама, память, что оставила о себе Беллатрикс Лестрейндж навсегда исчезла с теперь уже полностью гладкой слегка бледной, но загорелой кожи Гермионы Грейнджер.
— Малфой! У нас получилось! У тебя получилось! — радостно воскликнула Гермиона, больше не чувствуя боли, и кинулась на шею не ожидавшего подобной бури эмоций Малфоя.
Парень еле удержался в сидячем положении, но не удержался от того, чтобы мягко приобнять Гермиону в ответ.
— Спасибо, — она отстранилась от него и заглянула к нему в глаза своими карими глазами, блестевшими от слез счастья.
— Не стоит. Это было моим долгом, — Драко неуверенно потянулся рукой к щеке гриффиндорки. Она не отстранилась, и он немного робко, но все же вытер несколько скатившихся по щекам с ее длинных пушистых ресниц слезинок.
— Нет, Драко, — она впервые назвала его по имени, переводя их взаимоотношения на новый уровень. Они оба понимали:между ними ничего уже не будет, как прежде. — Это был твой выбор. Большое спасибо, — Гермиона мягко сжала его руку, которую он уже опустил, сохраняя зрительный контакт, делавший этот момент еще более особенным, и дело было не в том, что Драко Малфой помог Гермионе Грейнджер избавиться от шрама, что подарила ей его тетушка, это была магия другого рода.
Малфой кашлянул, желая уменьшить уровень неловкости, что нарастал в гостиной с каждой миллисекундой.
— Нужна была кровь родственника, сделавшего этот шрам. Не думаю, что ты бы попросила об этом мою мать, — его губы изогнулись в привычной усмешки, но без намека на что-то. Просто другой у Драко уже не получалось.
— Верно. Ты прав. И поэтому я благодарна тебе вдвойне: за твою помощь и за твою внимательность, — кивнула Гермиона, тоже чувствуя возрастающую неловкость. — Сегодня был насыщенный день. Не знаю, как у тебя, но у меня нет желания ужинать, так что я пойду спать. Спокойной ночи, Драко, — она снова улыбнулась, но это улыбка была какой-то другой. Малфой никогда не видел ее прежде. И что-то подсказывало ему, что ее никто никогда не видел раньше.
— Да, я тоже. Спокойной ночи, Гермиона, — ее глаза на секунду стали шире при звуке своего имени, произнесенного им, но затем она рассмеялась.
— Что-то все-таки меняется, — сказала девушка.
И еще раз пожелав друг другу спокойной ночи, Главные Старосты разошлись по своим спальням с приятной теплотой, что разливалась у них в районе сердце, не отяжелевшая их мысли, но действующая успокаивающе и убаюкивающе.
Может быть, это усталость от того, что им пришлось пережить только что? Или это что-то другое…?
========== Глава 9. От выживания к захвату ==========
Комментарий к Глава 9. От выживания к захвату
Глава короткая, но одна из самых ключевых 🗝 Она полностью о Гарри, так что, кому его не хватало в этой фанфике, наслаждайтесь 😉
Приятного чтения, мои дорогие 😘
P.S. У работы появилась обложка, но это так.. к слову 😛
Последняя неделя сентября и две первые недели октября прошли под эгидой объединения Гриффиндора и Слизерина, а точнее Главных Старост, представителей известных своими междоусобными соперничеством и борьбой. Малфой и Грейнджер до этого сохранявшие нейтральное равнодушие, вдруг потеплели по отношению к друг другу, что не преминули заметить остальные ученики Хогвартса, а те из них, кто услышал короткий диалог между Дафной Гринграсс и Гермионой Грейнджер: «— У вас получилось? — Да, я так рада!» — разнес весьма интересные слухи, что стали приобретать в глазах многих очевидную правдивость, так как демонстративное игнорирование боевой подруги со стороны Рональда Уизли и присоединившейся к нему Лаванды Браун, которая в свою очередь не упускала случая отпустить колкость в сторону однокурсницы. И теперь, Малфой и Грейнджер по негласному умолчанию всех факультетов являлись парой влюбленных, парой хорошо скрывавшихся под маской дружелюбия влюбленных.
Гарри Поттер в этой ситуации повел себя, как истинный Герой, не придавал слухам никакого значения и продолжал общаться с близкой подругой как в старые добрые времена. Были ли времена такими уж старыми и такими уж добрыми, вопрос совершенно другой темы, которая канула в небытие из-за того, что Гарри был озабочен больше книгами Пруэттов, чем бесполезным, на его взгляд, напоминаем Гермионе о их вековой дружбе, что не требовала доказательств преданности и подобным ей вещам.