Верло заметил коробку, которую принес я, заглянул внутрь, воскликнул:
– Спорю на серебряник, что это волосы Лексера!
Я проследил за его взглядом.
– Мало, что ли, в городе людей со светлыми волосами? Блин, ты видел труп вообще? Кто станет так убивать того, кого ненавидит? Лексер был счастлив!
Верло покосился на меня, пробурчал что-то под нос и ушел копаться в свой угол. Кэллит тоже заглянул в коробку.
– Если у Свона проблемы с контролем морочки, она могла убить Лексера без приказа.
Я пожал плечами.
– Если целью Свона был кто-то другой – будет легче его найти, когда он придет убивать ее.
– Мы должны найти его раньше! – Верло не мог не обозначить очевидное.
– Было бы неплохо, – я равнодушно пожал плечами, – вот только как?
– Мда-а… – Товарищ устало потянулся в кресле платформы. – Насколько проще было уничтожать низших кначетов. Та пещера левинов, по пути в Ирамир… Дело на час. Ловить разумных куда сложнее!
Вспомнив то «дело», я помрачнел. Дураки… Могли бы уйти вглубь лесов, не тревожить людей, и элиторы бы разве что случайно на них наткнулись. Но нет… В своем мире кначеты привыкли питаться чистой энергией, источники которой легко найти. Здесь же их гораздо меньше, и, чтобы восполнять жизненную силу, приходится есть органику. Многие из кначетов распробовали мясо, в том числе мясо людей. Людское оружие практически неспособно причинить им вред, и кначеты почувствовали власть… И с ними, обезумевшими от пороков, практически невозможно договориться.
Поняв, что такими мыслями вгоню себя в печаль, я решил перейти к делу:
– Поехали к Дэнту. Возможно, удастся что-то из него вытянуть.
– Ну а какие еще варианты. – Верло вздохнул и подозрительно покосился на командира. – Вы ведь сказали бы, если бы были еще варианты, да?
– Конечно. – Крой не обернулся, тронув рычаги платформы. – Ждать, пока вы поймете, что на самом деле делать, – значит рисковать жизнями невинных, которых может убить морочка за это время.
Парень заметно приободрился, улыбнулся мне с сияющими глазами:
– Значит, пока мы все делаем правильно!
– Учитывая, что мы до сих пор так и не приблизились к поимке кначета, – так себе достижение, – фыркнул я.
– Ну, – неуверенно протянул товарищ, – мы по крайней мере выяснили, что Свон – не жертва, а маньяк. А так мы могли бы его найти, спасти от морочки и отпустить…
– Его бы все равно судили за изменничество.
– Ты же говорил, что там был кто-то еще! Может, это он призвал кначета.
Я снова фыркнул.
– Ты думаешь, Хранителям Чистоты много надо? Он находился в комнате во время вызова кначета. Раз находился, значит, знал, что там будет. Раз знал и никому не рассказал и не предотвратил – преступник. Всё – казнь!
– Да ладно, – Верло недоверчиво смотрел на меня, – так просто? У нас презумпция невиновности, между прочим! Мы же не какие-нибудь дикари с юга, из Ванделлы…
– Мне так говорили. – Я пожал плечами. – Хочешь, если кто-нибудь из изменников выживет, сходим посмотрим, как с ними обращаются Хранители?
Парень зыркнул на меня исподлобья, глянул на командира за поддержкой… Тот молчал – что, впрочем, ничего не значило. Обычно он не пытался вмешиваться в наши разговоры не по делу.
Так как на этот раз о нашем приезде никто не был предупрежден, у ворот нас встретил слуга и по просьбе провел к комнате Дэнта. На стук никто не отозвался. На третий раз я предложил выломать дверь, но тут показался хозяин особняка – на рукаве пятна от вина, волосы взлохмачены, взгляд лихорадочно блестит:
– Вы ищете моего сына? Он ушел почти сразу за вами и так и не возвращался.
– Твою мать! – выругался Верло, зло ударив кулаком о стену. – Какой же я дурак! Видел же, что с ним что-то не так. Нужно было сразу задержать его, надавить… Это моя вина…
Что за бред?.. Я с удивлением взглянул на парня, сочувственно улыбнулся:
– Как насчет ритуального самосожжения?
Товарищ выпрямился, воззрился на меня широко распахнутыми глазами.
– Ну, это же твоя вина, – я невинно хлопнул ресницами, – если кто-то умрет, ты должен ответить за это своей жизнью.
– Ты сбрендил? – в голосе парня злость смешалась с непониманием.
– Тогда и не неси чушь, – отрезал я, – от твоих картинных страданий нет пользы, и никто не собирается тебя жалеть.
– Вы, – робко прервал нас хозяин, – вы думаете, мой сын как-то связан?.. Он бы никогда, клянусь!
– Пока мы ни в чем не уверены, – спокойно прервал его Крой. – Вы не знаете, куда он мог пойти?
Командир взял разговор в свои руки. Почему-то в этом чувствовалось неодобрение нашей перепалки. Хотя какая мне, собственно, разница?