Кто это сделал с ними?! За что?!
Я понимаю – зачем. Так в соседней стране, солнечном, жарком Илате мучают обычных быков для забав на аренах – иначе те просто будут стоять, а не скакать, пытаясь сбросить наездника, забодать… Как можно оценивать учеников, когда кначеты, например, вместо того, чтобы нападать, будут пытаться сбежать? Это не битва – бойня.
Но за что?.. Неужели они это заслужили?..
Я сжал кулаки, устремил взгляд на Тэнлава. Тот обходил бассейн по направлению к жюри и глядел на меня. Поймав мой злобный взгляд, он снова нахмурился и покачал головой.
И что ты хочешь этим сказать? Что – «нет»? Что мне не надо делать? Не надо злиться? Как будто ты понимаешь, что я думаю! Скрипнув зубами, я отвернулся, и тут мне прилетели скопы мыслеобразов (говорить низшие кначеты не умели) от наконец заметивших меня бедолаг. Поток мой мозг привычно преобразовал в слова:
– Ты пришел убить нас?
– Освободи от страданий!
– Закончи это!
– Умоляю…
– Убей нас!
Горечь с болью скрутились в груди в один болезненный ком. Я молча смотрел, как из приподнявшейся решетки выползают левины – кначеты-черви. В длину больше роста человека, в ширину – как сосна… Бирюзовая гладкая кожа.
Даже не знаю, кого я сейчас ненавижу больше – себя или элиторов. Себя за слабость, невозможность изменить происходящее – и за мерзкую радость от того, что разум с облегчением ухватился за возможность не испытывать чувство вины – они же сами попросили!
Будто от этого легче. Я ведь и раньше знал, как будет проходить экзамен. Я видел раньше, как он происходит. Но не смог, побоялся что-то изменить… Твердил себе, что рано, я не смогу выполнить глобальную цель, если буду отвлекаться на мелочи, но… но…
Они ринулись, заскользили ко мне, не заметив растянувшихся вдоль стены остальных экзаменуемых. Я зашагал вперед, не отводя взгляда от алых глаз, пытаясь хоть перед смертью погасить их боль, облегчить последние мгновенья… Погружаясь в них, я сам ощутил бесконечное спокойствие. Сознание очистилось, исчезли люди в зале, эмоции, остался только я и кначеты.
Вот первый левин сжался в гармошку и бросился в полет, целясь в лицо. Особо не мудрствуя, я поймал его на зеркало, кначета вогнуло в себя, вывернуло наизнанку. Сомневаюсь, что он успел что-то почувствовать.
От второго броска я увернулся, пропуская тело рядом, запустил в него разгоревшуюся багровым пламенем руку, оставляя обугленную смертельную рану.
Перепрыгивая следующего левина, целящегося в ноги, я услышал мощный рев, от которого заложило уши.
Из клеток выходила новая партия кначетов: трое быков – транзеры, пятеро дымчатых силуэтов – рики и, на глазок, пара десятков стрекозлов размером с голову человека – чиры. Полагаю, если хочу получить заветную А-шку, нужно взять на себя самых опасных.
Оставив наконец подтянувшихся одногруппников разбираться с выжившими левинами, я ринулся к порождениям тумана.
Спину будто обожгло, и я пригнулся. Над головой пролетело ядро… На бегу обернулся, я заметил недовольную рожу Альена. Он целился в меня? Вот же тварь… Отвернулся – не до него – побежал дальше… И снова ожог. От неожиданности – он что, снова?! – я лишь дернулся, зажмурился, понимая, что не успеваю увернуться… Ничего, лишь рев боли за спиной. Обернувшись, увидел транзера, принявшего удар.
– Мы отвлечем его! Делай что хотел!
Другие быки, разгоняясь, побежали на Альена.
– Спасибо…
Надеюсь, это не выглядит подозрительно.
Отвернувшись на этот раз с концами, я наконец оказался рядом с риками. Они тоже вступили в бой без сомнений. От них даже текла волна воодушевления, придававшая им сил. Уважив меня, они изобразили коронный прием – слияние. Схватившись за руки, они поплыли, растворяясь друг в друге, в клубившемся вокруг тумане замелькали зловещие образы… В принципе, дав им окончательно слиться, я мог бы получить больше очков за убийство сложного противника… А мог бы и получить минус за то, что позволил им стать опаснее. Решив не рисковать очками и шкурой, я вскинул руку. С каждого пальца сорвалась зеленая стрела, раскручиваясь вокруг своей оси, врезалась в цепи кначетов, разбивая. Не дав им прийти в себя, кинул в толпу ядро. Они бросились врассыпную, один, не успев отскочить, разлетелся чернильными пятнами, второй, лишившись руки, беспорядочно заметался и налетел на добивающий удар. Но другие уже пришли в себя, в воздухе щелкнули хлысты, я еле успел избежать двух из них, плечо обожгло болью. Перехватив следующий удар, я дернул на себя, отправил кначета в небытие все тем же горящим кулаком и тут же откинулся на спину, пропуская над собой удары… Хлысты захлестнули друг друга, и, воспользовавшись моментом, я создал на своих губах яд и сдул его… Смертельная волна прошла по кнутам, распыляя риков на мелкие частицы.