– Может быть, – проворчал второй, – сейчас как раз редкий случай.
– Если он убьет снова, мы вернемся. И больше он не сбежит.
– Ну заслон-то уже сам снялся… Он может сбежать и продолжать свои дела в другом городе…
– Вечно бегать он не сможет.
– И все же, мор его побери, как?!
Я отвел взгляд. Как, как… Есть многое на свете, друг мой, что и не снилось… И встретился взглядом с Тэнлавом. Конечно же, и он здесь, прощается с погибшими. Поймав мой взгляд, он подошел:
– Ты знал кого-то из погибших?
Похоже, подумал, что я намеренно пришел сюда.
– Кто знает. – Я пожал плечами.
– Бронер и Мастэн выпустились давно, наверное, их ты не видел. А Арла бывала здесь каждый год…
Арла… Что-то внутри остановилось. Перед глазами замелькали картины. Вот я в первый год прихожу сюда, вокруг страшные люди, я потерянный, одинокий, нас встречает Тэнлав, говорит, что теперь он будет нашим воспитателем… И появляется она – сияющая, с улыбкой, молодящей ее лет на десять, в сверкающем доспехе поверх робы, расшитой цветастыми узорами, темно-каштановые волосы, завязанные на затылке милым бантом, рассыпаются до лопаток, жизнерадостная и легкая. С ней сразу чувствуешь, что она своя.
В следующие годы я узнал, что она так приходила к первогодкам каждый год. Полгода она уделяла внимание всем, не обделяя никого, даже самых необщительных, как я, помогала влиться в окружение… Академия много потеряла. Люди много потеряли. Всплыла злость («Зря я тебя спас!») – и тут же волна стыда за эмоции. Откуда ему было знать, он видел в ней лишь врага.
Как же она любила детей… Если кто-то ссорился, мирила, помогала, утешала, разъясняла. Все время была с нами, готовая подхватить, поддержать. Придавала нам сил, уверенности… И каждый год снова уходила в поля, чтобы защищать других людей, которым требовалась ее помощь. Сильная. Умная. Добрая.
Она и позже Яр были моими солнцами в хмурые дни в обществе чужаков, и теперь… теперь… Что я буду делать, если умрет и он?..
Боги, как я понимаю ненависть людей. Когда ты теряешь того, кто тебе дорог, это так больно…
Я ведь так и не успел поблагодарить ее. Это было так сложно – признать, что среди людей тоже есть друзья, так трудно себя заставить, а потом – потом самому себе казался глупым, смешным. Это так неловко, когда уже взрослый ученик подходит и пытается что-то сказать. Жаль… Как жаль… Почему, почему я не сказал ей? Что такого в том, чтобы показаться глупым? Она ведь не из тех, кто посмеялся бы. Она хорошая… Замечательная… Она…
Я вздрогнул от ладони на плече, поднял голову. Похоже, наставник прочитал все на моем лице. В его глазах было сочувствие. Скривившись, я сбросил руку, шагнул прочь и встретился взглядом с холодными, пристальными глазами светлого элитора.
– Чего уставился? – грубо спросил я, проходя мимо. Ответа не последовало. До чего же это неприятно, оказывается, когда кто-то чужой видит тебя в момент слабости.
Остановившись рядом с гробом, я провел по гладкому дереву ладонью.
Что это?.. Закрыв глаза, я обострил ощущения. Это… Я не встречал такого раньше. Никогда. По ощущениям похоже на превращение душ людей в кначетов, но… такое светлое. Такое приятное. Такое легкое. Будто чистый свет. Нет никакого тумана, привычного кначетам.
Так, значит, ты жива, Арла? Может, ты и правда отправилась в Святую Обитель? Хочется верить. Не знаю, замечал ли кто-нибудь кроме меня, как ты грустишь, когда одна, как все вокруг на тебя давит, но… Я надеюсь, больше тебе не придется страдать. Спи спокойно…
Отвернувшись, я снова встретился с внимательным взглядом светловолосого элитора. Рядом с ним стоял Тэнлав и что-то тихо ему говорил. Каменная маска ничего не выражала. Что ему надо, мор его забери?
Отвернувшись, я было прошел мимо, но незнакомый, глубокий и сильный голос окликнул меня:
– Силь.
Повернувшись, я раздраженно взглянул на элитора:
– Что?
– Встреча назначена через полчаса. Ты успеешь?
Встреча?.. Ах да… В конверте… Гуляя, я совсем забыл про время. Но… Это говорит не Тэнлав – и откуда ему вообще знать, на сколько назначено, получается…
– Крой Кэллит? – и откуда в моем голосе столько нескрываемого отвращения?..
Да, в тот момент, когда я скорбел об Арле, он узнал обо мне больше, чем мне хотелось бы показывать, но… Надо же как-то контролировать свои эмоции. Однако вблизи он производит еще более сильное впечатление. Его аура, взгляд, высокий рост, размеренные движения, речь…
– Да.
Однако… Он и Тэнлав вместе, уже второй раз… Не приложил ли мой наставник руку и к тому, чтобы именно этот человек оказался моим учителем на ближайшие два года? И как односложно говорит: никаких упреков, никакой реакции на недовольство, и в том числе никакой поддержки, никакого сочувствия. Может, это и хорошо?