— Не могли бы вы сказать нам, мистер Гибсон, где вы взяли эту книгу, «De Vermis Mysteriis»? — прямо спросила Фиби. Ей хотелось сразу задать ведущий тон в беседе, поскольку она была единственной, кто видел самые ближайшие перспективы будущего.
— Если бы это было в моих силах, — вздохнул Гибсон.
— Только не говорите, что эта книга последовала и за вами тоже, — сказала Пейдж.
Гибсон кивнул.
— Что–то в этом роде. Я, конечно, слышал о ней еще в молодые годы, как и любой серьезный студент–сверхъестественник, но никак не думал, что она мне попадется.
— И где же это произошло? — спросила Пайпер.
— В доме профессора Энтони Лоусона, возможно, вы слышали о таком?
Фиби покачала головой:
— Нет, извините.
Гибсон махнул своей пухлой рукой:
— Ничего, это не так уж и важно. До недавних пор Лоусон был профессором мифологии в Университете.
Это значило — в университете Беркли, как догадывалась Фиби.
— Ясно, продолжайте, пожалуйста.
— Несколько недель назад, — вновь заговорил Гибсон, — Лоусон, неизвестно почему и зачем, уволился с этой должности, продал свою библиотеку и уехал из города. В общем, я пришел на торг — не за тем, чтобы что–либо купить, ведь я всего–навсего скромный собиратель древностей, а Лоусон заломил за свои книги совершенно непомерную цену.
— Но у этой книги были свои мысли на этот счет, — подсказала Пейдж.
Гибсон снова кивнул.
— Я, конечно, положил на нее глаз, — продолжал он. — Но очень скоро выбыл из аукциона и полагал, что ее кто–то купил. До тех самых пор, пока не обнаружил ее у себя, когда вернулся в лавку. И тогда она действительно оказалась в моем владении.
— А что случилось потом? — спросила Пайпер.
— В общем, я попытался разыскать Лоусона, чтобы разъяснить ему положение, — ответил Гибсон. — Считается, что эта книга обладает рядом удивительных свойств, а потому, думается, что ему было бы наверняка интересно узнать, что одно из них подтвердилось на практике. Но мне не удалось его найти.
Так прошло несколько дней. Сказать по правде, я был уже на грани помешательства, когда ко мне пришла эта молодая леди. К концу того дня я утвердился в мысли, что книга способна, ну, перемещаться. Я предположил, что девушка… — он запнулся.
— Вы совершенно правильно предположили, — уверила его Фиби. Она огляделась и вдруг поняла, что с ними нет К. К. — Кстати, где она?
— По–моему, вышла наружу, — сказала Пейдж. — Просто она… ну, знаете… — Она в упор глянула на Гибсона.
— Она полагает, что вы сочли ее воровкой, мистер Гибсон, — подсказала Пайпер.
Гибсон фыркнул:
— И это после того, что произошло со мной? Ничего подобного. Вы что, принесли книгу назад? — вдруг спросил он, встревожившись.
— Нет, — ответила Фиби.
Он расслабился.
— Мистер Гибсон, знаете ли вы что–нибудь о ее происхождении? — спросила Фиби. — Ну, о том, кто и зачем ее создал?
— В общем–то знаю, — ответил Гибсон, встал и двинулся к единственному во всей комнате книжному шкафу, стеклянная дверца которого была заперта. — История магии — мое давнее увлечение, — продолжал он, доставая стоявший наверху маленький кувшинчик и вынимая из него совершенно засохший цветочный букетик. Он перевернул кувшинчик над столом, и из него высыпались три дохлые сухие мухи и такой же паук, а вслед за ними выпал маленький золотой ключ.
— Меня, собственно, интересует не само наложение заклинаний, а возможность заглянуть в мысли тех, кто этим занимается, это уже совсем другое дело.
Гибсон поставил кувшинчик на прежнее место, воткнул обратно засушенный букет и сдул с ладоней пыль. Потом он взял ключ и наконец отпер книжный шкаф, замок которого издал при этом жуткий скрежет. Гибсон открыл дверцу и полез внутрь.
К всеобщему удивлению, он извлек оттуда крошечную книжечку в коробке. Книжечка была обернута в кожу и, казалось, не имела на обложке никаких опознавательных знаков. Но когда Гибсон подошел ближе, солнце осветило обложку, и все увидели на ее поверхности оттиснутое изображение змеи, как и на книге «De Vermis Mysteriis», только не одной, а двух, свившихся таким образом, что они оказались лицом друг к другу.
Гибсон сел напротив Фиби и раскрыл книгу, и как только он это сделал, змеи на обложке начали двигаться. Зачарованные в безмолвном изумлении наблюдали за тем, как голова змеи слева быстрым, неуловимым движением поглотила голову правой змеи.
— Мистер Гибсон… — начала Фиби.
— Да, дорогая моя, сказал Гибсон. — Это не обман зрения и не просто страшная картинка. Это, можно сказать, история создания «De Vermis Mysteriis», ни больше и ни меньше.
Переглянувшись с сестрами, Фиби вздохнула.
— Ладно, мистер Гибсон, — произнесла она. — Пожалуйста, расскажите нам все, что знаете об этом.
ГЛАВА 13
— Книгу создали двое братьев, — сказал Гибсон, — точнее братьев–близнецов, и это многое может прояснить в сути «De Vermis Mysteriis».
— Каким образом? — полюбопытствовала Фиби.
Гибсон перелистнул несколько страниц и показал Фиби разворот, Пайпер и Пейдж заглянули Фиби через плечо, их тоже снедало любопытство. На развернутой странице была четко прорисована некая явно деревянная гравюра, на которой были изображены четыре фигуры, вернее два раза по две одинаковых.
Первые две стояли со сплетенными руками, две другие были обращены лицами друг к другу. Все были очень схожи.
— Кто они? — спросила Пайпер. — Как их зовут?
— Милигер и Мальволио де Вермис, — ответил Гибсон.
— Де Вермис? — изумилась Пайпер.
— Именно так, — подтвердил он. — Змея, или червь, — это их фамильный знак.
— Так значит, Тайны Червя относятся к ним, также как и сама книга с заклинаниями, — проговорила Пайпер.
— Конечно, — подтвердил Самуэль Гибсон и указал на змею справа. — Вот старший, Милигер, хотя старше он только на минуту с небольшим. Но иногда даже от этого многое зависит.
— Детская ревность, — внезапно сказала Пейдж.
— Верно.
— Об этом–то мы кое–что знаем, — заявила Пейдж и вдруг покраснела.
Фиби пихнула ее.
— Взаимоотношения в семье могут весьма осложниться, если кто–то из домашних владеет магией, — продолжал Гибсон.
Пайпер хмыкнула.
— И не говорите.
— И как будут расти подобные братья? — спросила Фиби. — Один отклонится в хорошую сторону, а другой — в плохую?
— Снова верно, — сказал Гибсон. — Хотя все началось с совсем другого. Братья долгие годы были очень близки, но в один прекрасный день Милигер заинтересовался магией. Это его дневник, иди журнал наблюдений. В него он записывал много чего, включая и менявшиеся отношения с братом. Став сведущим в магии, Милигер де Вермис превратился в могущественного волшебника.
— Но он уже и так был достаточно силен, — задумчиво сказала Пайпер. — Ведь он был старшим.
— Так думал, по–видимому, и Мальволио, — согласился Гибсон. — С этого и начались все беды. «De Vermis Mysteriis» поначалу вовсе не была заигрыванием с силами зла, она задумывалась как крупная работа, способная в дальнейшем творить добро. Милигер де Вермис собирал самые мощные заклинания в мире, в особенности такие, которые способны излечивать и восстанавливать утраченное равновесие.
Братья де Вермис жили в очень неустойчивое время, и Милигер надеялся на то, что «De Vermis Mysteriis» станет подспорьем в борьбе с хаосом.
— Заклинание воссоединения разбитого сердца… — пробормотала Фиби.
— Оно из этой книги? — быстро спросил Гибсон.
Фиби кивнула.
— Даже если она и не задумывалась как зло, то все равно к этому все и пришло, — проговорила она. — Но как?
— Естественно, из–за зависти Мальволио де Вермиса, — ответил Гибсон. — Чем больше заклинаний разузнавал его брат, тем прилежнее их контролировал Мальволио.