Поднимаю голову... так ...са-по-ги... дальше, ага, тот детина... но уже без плаща, на нём только штаны и сапоги. Торс голый, руки сложены под грудью. Внимательно на меня смотрит. Я, сморщившись от боли, поднимаюсь на ноги... Боль адская, кровь течёт, крепко зажимаю рану рукой, пытаясь прикрыть плащом. Он, не сводя с меня своих буравящих, острых глаз, грубо спрашивает:
- Какой отряд?
Молчу. Речь странная на звук, но я её понимаю. Пока сидела возле костра, прислушивалась.
Язык похож на скандинавский: грубый, жёсткий, но я его понимаю.
- Я спрашиваю тебя - повторяет, по словам - Какой отряд и имя?
- Не знаю...- тихо говорю я (голос с хрипотцой).
У него глаза лезут на лоб, от моего невнятного ответа.
- Ты шутишь? Отвечать по форме! - рявкнул он.
- Не помню...- промычала я.
- Т-а-а-к ... Надо отвечать « Не помню, командир!» - внимательно смотрит на меня, сдерживаясь чтобы не сорваться.
- Не помню, командир...- отвечаю я.
- Как твоё имя? - но словам спрашивает он.
- Я ни-че-го не помню! - я уже начинаю заводиться, он со мной разговаривает, как с умственно-отсталой.
- Ты что, дрянь, издеваешься? - не выдерживает он.
- Олаф, она сильно побита, может, и правда... память отшибло...- нагло улыбаясь, говорит Циклоп.
Я исподлобья смотрю на своего спасителя. Циклоп лыбится... Очень, гад, смешно! Понимаю, что главного зовут Олаф. И имя какое-то скандинавское...
И голос не мой: сиплый, писклявый. Видать, тело мне досталось из изнеженных. Слава Богу! что хоть женское! А то Ангел мог меня и в ОСЛИЦУ закинуть!!!
- Почему ты избита? - спрашивает старший.
- Я не знаю... Я не знаю, командир! - исправляюсь я.
- Хорошо, это ты усвоила... Покажи руки - говорит он, внимательно смотря на мои руки.
Я протягиваю руки, он дёргает за руки, оголяя запястья... Ого... Ну и синячищи!!! Что произошло с этим телом? Оно всё ранено!!! Как я буду с ним жить???
- Тебя держали за руки? Пытались изнасиловать? - быстро спрашивает он, разглядывая меня.
- Я не знаю. Я не помню...- скулю я, у меня реально ВСЁ болит!!!
- Олаф, у неё сильно разбит висок - сочувственно, говорит одноглазый.
Этот гад, Олаф! Сильно схватил меня за голову и оттянул влево. Другой рукой, держа за подбородок, оттянул ворот камзола. И стал громко говорить.
- Тебя зовут Миа! - рявкнул он.- Ты из третьей десятки, ну что, вспомнила?
- НЕТ!!!- с вызовом крикнула я.
- Горон, принеси её бумаги - крикнул старший зло, смотря на меня. Было видно, что он не верит мне!!!
Боже! Мне стало не хватать воздуха... Перед глазами всё поплыло... Я, как мельница, замахала руками, пытаясь найти опору, чтобы не завалиться. Сильные руки схватили меня за плечи и упёрли в какую-то тёплую стену. И меня затопил запах, мужской запах... Он был одурманивающий... терпкий. Боже, он пах ...диким сексом... О чём ты, дура, думаешь? Тебе может, до смерти осталось... пару секунд, а ты о сексе... Идиотка! Но в теле была такая слабость, что я понимала, что если я отпущу руки, то рухну перед ним на колени... Вот этого я допустить уже никак не могла.
В комнату вошёл Горон. И Олаф меня резко отпустил. Покачиваясь, я стала обводить комнату взглядом... Да, обстановочка так себе, походная. По стенам на брёвнах висело оружие: сабли, мечи, пики, стилеты, топоры.....
- Оружие мы добываем в бою, если ты это ещё не поняла!? - сказал Олаф, проследив за моим взглядом, и более внимательней оглядывая меня.
В его взгляде появился неподдельный интерес. Я грустно улыбнулась и качнула головой в знак согласия... Дура, что с меня взять...
- Ну что, Горон, что у неё в бумагах? - спросил Олаф, усаживаясь на кровать.
Кровать, однако, была огромная, вся устланная шкурами каких-то диковинных животных. Встретившись взглядами, мы с Олафом уставились друг на друга. В гляделки-то я ещё в детстве научилась играть, так, что взгляд не отводила. Он с лёгкой улыбкой смотрел мне в глаза, потом спросил:
- Ты, значит, ещё и дерзкая?
Я опустила взгляд, и пожала плечами.
- На этом она, командир, и живёт... В бумагах сказано «Дерзкая, задиристая, упёртая»...- сказал Горон, смотря в «мои» бумаги.
- Ну, что ж... Все черты хорошего бойца... Что с родословной? - спросил Олаф, нагло разглядывая меня.
А я не могла оторвать взгляд от его оружия, развешанного по стенам. Оно мне внушало неподдельный страх. Вдруг раздался голос Горона. От неожиданности я аж подпрыгнула.
- Разорившиеся дворяне. Папаша всё проиграл в карты, теперь его разбил паралич.....
- Как дворянство досталось? - спросил Олаф.
- Папаша получил. Отставной вояка, наёмник...- просто сказал Горон.