Я была так впечатлена его речью, что даже расплакалась. Он очень испугался, сообщив мне, что абсолютно не умеет разговаривать с женщинами, тем более, с такими благородными особами. Поплакав ему в жилетку, я взяла с него слово, что если что-то случится ..., он до последнего будет рядом с королём и его отпрысками. Сразу запротестовав, он сообщил, что этого даже не стоило ему говорить! И что он предан королю до последней капли крови. Больше не желая общаться с плаксивой благородной особой, он быстро ретировался восвояси.
Больше всего я занималась с Тором. Мы с ним оба проходили грамоту и правописание в библиотеке. Он оказался очень способный к истории и географии, слёту ориентируясь в географических картах. Я много времени проводила за книгами и древними свитками. Узнала много интересного.
Оказывается, что такое странное поведение Ульрика рядом со мной, когда он практически впадает в лёгкий транс, это нормально! Когда-то, очень давно, популяция людей-драконов была на стадии полного исчезновения.
Самцы дракона были весьма влюбчивы и очень сексуальны, но весьма инфантильны, что касалось их потомства. Поэтому, забеременев, самка дракона распространяла сильные сексуальные ферромоны для самца, чтобы сильнее его удержать возле себя и его будущего потомства. И это приводило к постоянным преждевременным родам. Самцы не рассчитывали свои силы и впадали в неистовство секса, приводя всё к трагедии. Популяция стала медленно вымирать. На свет очень редко появлялись доношенные детёныши.
Но природа весьма изобретательна! Детёныши стали защищаться САМИ! С первых дней зачатия помимо маминых ферромонов зародыши драконов производили свои гормоны, вводящие отца в момент соития в лёгкий транс. Таким образом, давая им понятие «своё семя». Самец четко знал, что он должен сохранить жизнь не только самке, но и своему потомству.
Поэтому стало понятно поведение Ульрика, когда во время близости, он был слегка дезориентирован, пытаясь удовлетворить наши потребности, но при этом не причинить мне вреда и лишних неудобств и не перегрузить физическим контактом.
Его сексуальный пик достигал высшей точки, он был неутомим и ненасытен... Он мог часами гладить и ласкать моё уже отяжелевшее тело и находить его прекрасным и сексуальным настолько, насколько это, вообще, возможно. Слава Богу, что гормоны ребёнка вводили его в лёгкий транс.
Ему было вполне достаточно трогать и нюхать меня, убеждая меня, что я пахну, как спелый персик или райская роза, или сладкий пончик. Слава Богу, что природа научилась защищаться, иначе я бы не выносила этого ребёнка! Мои гормоны тоже зашкаливали. Я была всегда готова для него и никогда не могла ему отказать от своего же сильного желания. Мы все по-своему пытались выжить!!!
Последнее время Ульрик стал чаще уезжать. На границе то тут, то там появлялся Конрад со своей бандой. Но он был неуловим. Он исчезал до того, как они успевали доскакать до границы. Им доставались только убитые в бою пограничники.
Исчез и Лазарь. После того случая с чаем и моим длительным сном, он исчез напрочь. Мы поняли, что он был человек Конрода. Меня все время охраняли, особенно на улице. Но внутри замка я была абсолютно свободна в своих передвижениях.
Много времени я проводила с Зельдой. Мы с ней очень подружились. Я научила её делать пельмени, она хохотала от этого блюда, называя его «варёные пирожки». Она учила меня делать любимые блюда короля. Кухня была чудесна и просторна, даже мой живот не мешал.
Когда мои сроки подходили к шести месяцам, мне стали сниться жуткие сны, особенно, когда не было дома Ульрика. Как-будто кто-то целенаправленно меня запугивал. Я рыдала, как ребёнок, от этих жутких страхов, даже боясь рассказать их кому-то вслух. Ульрику говорила, что уже не помню, что снилось, но мне все равно страшно. Я цеплялась за него, как за спасительную шлюпку, боясь выпустить. Когда он был рядом, мне было легче. Но вылазки Конрода не давали нам покоя своими набегами.
Приезжая ночью, он брал меня в охапку, садился в своё кресло, накрывал нас пледом и, так мы сидели до утра. Он всё время ласкал меня руками и шептал нежные слова, пытаясь хоть как-то успокоить меня.
Но потихоньку стал сам впадать в меланхолию и страхи за нас. К семи месяцам ребёнок всё больше не давал мне покоя, орудуя руками и ногами день и ночь. Мне иногда казалось, что у меня уже отбиты все внутренние органы, так сильно он бился. Всё чаще я сидела на коленях Ульрика, постанывая и подвывая от боли. Я видела, как от ужаса происходящего Ульрик впадал в шок, глаза его стекленели и наливались кровью.... Он все время сдерживал свою боевую трансформации, боясь выпустить его из под своего контроля. По большому счёту, это было семя Иерихона больше, чем Ульрика! Ребёнок по полной программе давал понять, что он Дракон! Но когда он успокаивался, мы все отдыхали....