Да-да, неофициально Император рассматривал тела всех потомков древних на Терре как ресурс для процедуры трансформации оталийцев. Самосознание аборигенов находилось на примитивном уровне и потому никакой ценности для асиров не представляло. Однако в некоторых случаях можно было преобразовать и аборигена, сохранив его память и самосознание.
Так произошло, например, с Викторией Английской, дочерью короля Эдуарда VII, или с детьми Николая II Романова, русского царя. Что принцесса Виктория, что цесаревич Алексей и его сёстры обладали крайне любознательной натурой и были готовы постоянно учиться. А вот с другими Романовыми, как и с представителями британской королевской семьи, всё было далеко не так однозначно. Эти туземцы всерьёз считали, что им все что-то должны, и потому для асиров они были неинтересны.
Тут возникала проблема: резко улучшившееся здоровье и явное омоложение всех, на кого положили глаз офирцы, стало очевидным. Это вызвало жгучую зависть, как у остальных Романовых, так и у родственников Эдуарда VII. Поскольку аборигены не могли понять причины такого благоволения императора Константина к отдельным представителям "лучших" аристократических фамилий, они посчитали такое положение дел несправедливым и связали его с обладанием властью. Естественно, в России и Великобритании зрели заговоры по смещению с трона местных владык, и что самое печальное, их возглавляли ближайшие родственники царя Николая и короля Эдуарда.
Подобные настроения разжигали и поддерживали аристократические семьи Германия, Австро-Венгрии и французы, считающие себя униженными, а финансировали виднейшие банкирские дома Европы и Северной Америки. Негласное мировое владычество асиров никого из толстосумов и аристократов не устраивало, и они всерьёз полагали, что смогут поставить "выскочку" Константина Офирского на место. Всё это не было секретом ни для короля Эдуарда, ни для царя Николая, ни для разведки Офира, однако с радикальным решением данной проблемы Константин решил не торопиться. Он не хотел первым идти на конфликт, а без него обойтись не получится: во главе заговора в России стояли двоюродные братья царя, а в Британии — родной брат короля принц Артур.
И пока в общегражданской столице Офира городе Вьедма гости бала в присутствии императриц Елены и Агнесс танцевали вальс, модное танго и веселились, Константину пришлось заняться неотложными делами. Ради них сюда прибыли и царь Николай с семейством, и король Эдуард с супругой, премьер-министром Гербертом Асквитом и адмиралом Джоном Фишером. Да, список лиц, безраздельно преданных британскому монарху, был весьма короток, и кого-то ещё нужно было оставить дома надзирать за политической обстановкой.
Формально целью поездки премьер-министра Асквита было поручение Парламента провести углублённые переговоры с правительством Офира о деятельности агентства "Асир" на территории Британской империи. Офирцы массово переманивали её граждан, в основном безработных и обездоленных, отдавая предпочтение юным беспризорникам, молодым девушкам и женщинам с детьми, оставшимся без средств существования. Поначалу англичане даже порадовались подобной инициативе, значительно снижающей социальную напряжённость, но теперь, несколько лет спустя, наконец, спохватились.
И было из-за чего: через офисы агентства "Асир" Британию суммарно за последние три года покинули чуть менее миллиона человек. Нельзя сказать, что это столь уж существенно повлияло на рынок труда, но сама возможность резко изменить свою жизнь к лучшему повлияла на настроения народа. Работодатели вынуждены были пойти на серьёзные уступки тред-юнионам, сократить продолжительность рабочего дня, повысить оплату труда и ввести элементы социального страхования. Их убытки резко возросли, а если принять во внимание нарастающий поток дешёвых промышленных товаров, поступающих из Государства Офир, перспективы британских предпринимателей были весьма туманны.
Как, впрочем, датских, бельгийских, французских, германских, австрийских, норвежских, итальянских, русских. Отрицательный торговый баланс Европы с империей Константина уже вынудил четыре сильнейшие континентальные державы ввести ограничения на торговлю с Офиром, что вызвало массовые волнения и резкую отповедь императора Константина, озвученную принцем Генриром. Скрепя сердце, торговые ограничения отменили и решили перейти к переговорам. Впервые за многие столетия сила была не на стороне "цивилизованного" мира.