— И сколько мы еще будем ждать?
Радченко глянул на просветлевшее небо за окном, одним большим глотком допил содержимое чашки, покрутил посудинку на краю полированного стола.
— Докурим — и пойдем.
Крийзиман одарил шефа недоверчивым взглядом, но промолчал. Он уже был свидетелем неожиданного озарения старшого в самый неподходящий момент и не видел особых причин, дабы страшное не случилось и теперь.
Однако Радченко встал сразу после того, как затушил окурок.
— Пошли…
И тут зазвонил телефон.
У Крийзимана упало сердце. По реакции шефа он безошибочно определил, что именно этого тот и ждал долгие часы.
Радченко держал трубку возле уха секунд двадцать, постепенно горбясь и очерчивая желваки на скулах.
— Едем! — он бросил трубку и хмуро уставился на Крийзимана.
— Случилось то, чего мы ожидали? — хрипло буркнул тот, поднимаясь.
— Не совсем… Ладно, поехали — на месте все и уясним.
В последнее время Стасис и его друзья Олег и Игорь редко захаживали куда-либо с целью провести вместе несколько вечерних часов. Некогда любимые заведения здорово сдали; да и растущая занятость каждого из троицы давала о себе знать.
В тот пасмурный вечер после тренировки они единогласно порешили провести в «Олимпии». Конечно, не потому, что бары этого отеля вдруг стали выделяться по сравнению с иными в лучшую сторону, просто ближе.
К некоторому их удивлению бар на втором этаже был почти пуст.
Сказывались, очевидно, отнюдь не средние цены и понизившийся авторитет.
Неторопливо пройдя через длинный зал, друзья выбрали уютный угловой столик и взяли для начала не правдоподобно дорогую бутылку шампанского и по одному кофе с бутербродом на брата.
— Вообще-то для употребления этого необходим приличествующий повод, глядя на мощный сосуд, Олег озабоченно почесал затылок.
— А хорошее настроение — это не повод? — вопросил Стасис.
— Фи-и, — скривился Олег. — Как же это вульгарно.
— Зато искрение…
— Нужна солидная дата.
Все трое призадумались. Дата — это, конечно, хорошо. Но где же взять ее, коль память на сей день не содержит никаких знаменательных событий.
— Вспомнил! — расплылся Олег. — Сегодня же день образования славного государства Израиль. Он окинул товарищей победоносным взором.
— Помянем! — кивнул Стасис.
Игорь был возмущен:
— Ну сколько можно, мужики? То Индонезия, то Буркина-Фасо, то…
— Так это же прекрасно! — воскликнул Стасис. — Очень важно не забывать дружественные нам народы…
— А они, глядишь, и о нас когда-нибудь вспомнят! — подхватил Олег, с обычной ловкостью откупоривая бутылку.
Игорек сурово покачал коротко стриженной головой:
— Хронические шуты! Кик, впрочем, и пьяницы.
— Как ты можешь? — возмутился. Олег, разливая желтоватую пенящуюся жидкость по бокалам.
— Да! — строго кивнул Стасис. — КАК ты можешь?
— Я всяк могу, — невозмутимо буркнул Игорек и глотнул кофе.
Постепенно бутылка опустела. Весьма оперативно ее сменили бокалы с коктейлем из водки и «Мазики», клубничной настойки. Друзья совсем расслабились, в глазах усилился озорной огонек, и потекла привычная в таких посиделках беседа обо всем на свете, сдобренная изрядной порцией беззлобных шуток друг над другом.
Между тем за соседним столиком, оккупированным дюжиной бритых парней и смазливых, густо «наштукатуренных» девчонок, разрасталось шумное, почти безумное веселье.
— На волю вырвались ребята! — прозорливо подметил Олег, вложив в слова некоторую симпатию.
— Чуханы! — брезгливо скривился Игорек. — Лагерные шавки; из тех, что крикливы с «духами», а пахану делают минет, как ни одна баба не сумеет.
Возражать друзья не посмели. Ибо Игорь, лишь два года назад сам вернувшийся из «мест не столь отдаленных», знал, что говорил.
О своем зэковском опыте он рассказывал крайне редко — чаще всего неожиданно для окружающих и весьма скупо. Но друзья знали, что сел он по глупости. Примерно так же, как и крикуны за соседним столиком, кутил в ресторане, радуясь первым дням после дембеля. К его подружке привязался вдруг крайне невоспитанный тип. Будь Игорек трезв… Но с ослабленными тормозами недолго думая врезал нахалу мощным кулаком в лоб. Силы и уменья КМС по боксу, прошедшему закалку в ВДВ, не занимать; возмутитель спокойствия получил сотрясение мозга, а Игорь — срок.
Стасис глянул на часы.
— В десять, мужики, надо будет закруглить это дело.
Брови Олега взмыли ввысь:
— А почему бы не посидеть подольше?
— Потому что мне, господин студент, завтра на работу, где я обязан быть хотя бы относительно свежим.
Олег воззвал к помощи молчаливо слушавшего их Игоря. Но и тот не оказал поддержки:
— И мне завтра рано вставать. Мы с Нинкой едем в Нарву к ее родителям.
Олег совсем растерялся:
— Значит, и в воскресенье тебя не будет?
— Угу…
— Ну, класс!
— А тренировка? — в свою очередь удивился Стасис.
— Не давите на мозоли, мужики! Я и так в последнее время меж вами и Нинкой, как меж двух огней.
— Гляди, Игорь Сергеевич, — Олег грозно плюхнул пальцем по краю столика. — Женит она тебя на себе — и очень скоро.
— Ты думаешь, это беспомощное существо сопротивляться будет? — и в подтверждение правомерности вопроса Стасис указал на поникшего Игорька.
Олег мрачно мотнул головой:
— Не — не будет!
Последние минут пять Стасис краем глаза ловил на себе чей-то пристальный взгляд, который смущал все больше и больше. Наконец, он не выдержал — обернулся и замер в растерянности.
Инга…
Она приветливо махнула ручкой. Сидевшие рядом три барышни направили на него любопытствующие взоры.
Несколько секунд Стасис раздумывал: стоит ли отвечать на приветствие?
Но когда на Ингу обратили внимание друзья, пришлось кивнуть.
— Кто эта милашка? — оживился Олег.
— Знакомая. Жили когда-то в одном дворе.
— Недурна, — веско протянул студент. — А красотки эти с ней?
Стасис безразлично пожал плечами:
— Я-то почем знаю? Наверно…
— Очень хорошо! По две дамы на брата — чего еще ждать от судьбы?
Стасис флегматично потер переносицу:
— Если под братьями ты подразумеваешь нашу компанию, то счет не совсем верный…
Воспламененный страстью Олег не дал ему довести мысль до логического завершения:
— Все точно, как в аптеке! Нашего несчастного друга я вынужден не учитывать, так как, кроме известной нам особы, его фантазию не пробуждаем уже никто. Что же касается нас, грешных…
— Тебя, — поправил Стасис. — Я сегодня в полном штиле.
Олег внимательно поглядел на друга, но угадать причину его апатии не сумел. Веселиться единолично как-то не хотелось — пришлось с великим сожалением «закруглить» неудавшуюся тему:
— Остается только одно — напиться и забыться… Игорек, пойдем возьмем еще по двести.
Воспользовавшись предоставленной минуткой одиночества, Стасис обмяк, раскинулся и просторном кресле и, углубляясь в себя, прикрыл глаза.
Почти сразу он почувствовал, как рядом кто-то сел.
— Привет.
Инга.
Стасис открыл глаза — она действительно сидела рядом, чуть исподлобья поглядывая на него своими темными глазами, — Здравствуй, — ответное приветствие произнесено было без приличествующей встрече старых знакомых улыбки, даже как-то подавленно; словно загнанного в угол ежа любопытная овчарка вынудила на не совсем желаемое общение.
Возникла неловкая пауза. Пока Инга исподволь разглядывала Стасиса, явно ожидая от него начала разговора, сам мученик нетерпеливо поерзывал в преддверии возвращения друзей; оно непременно смутит его, но и даст шанс на избавление… Инга ломала голову лад причинами странного поведения забавного парня и не могла понять, что же вызывает у него столь своеобразную реакцию отторжения.
Сердечко подсказывало, что сумрачная колючесть Стасиса — элементарное проявление почти детской ревности, может, даже безотчетной. Столько лет спустя?