Итак, подведем итоги. Ансамбль едет всем составом минус один, несколько отличниц, наша комсорг Ирка плюс еще несколько девчонок из параллельного класса. Эти «бэшки» вредные, конечно, ну ничего, мы их массой задавим. Из нашего класса еще поедет Андрей Дрябрин. Он – интеллигентный, и у него есть балалайка. Он, правда, не знает, что с ней надо делать. Но сказал, что возьмет обязательно для антуража. Ну и, конечно, наш Кузя – Пашка Кузнецов. Он вообще-то никакой, и язык не знает, и не интеллигентный. Вообще не понимаю, из каких соображений его взяли. Думаю, его мама – чья-то там подруга. Или для количества мальчиков. И чего с этими мальчиками так носимся?! Ну и поехали бы нашим девчачьим коллективом? Еще бы даже веселее было!
Белорусский вокзал мы уже изучили вдоль и поперек. Все-таки в прошлом году и встречали такую же группу, как наша, только из Берлина, и провожали потом. Из вагона наши будущие немецкие друзья год назад сначала даже выходить боялись, когда поезд на вокзал прибыл. (И вправду страшно. Кто его знает, кто они такие, русские эти?!) Приехали, кстати, одни девчонки. Все в синих форменных рубашках. Они в свою кучку жмутся, мы в свою. Вроде слова знакомые слышим, а понять ничего не можем. Это вам не урок отвечать. Первыми очнулись наши учителя:
– Наташа, Лена, вы почему девочкам не помогаете? Давайте, берите рюкзаки.
Мы неловко начали предлагать свою помощь. Немцы тихо шарахались от нас. Спасло неловкую ситуацию то, что у одной немецкой девчонки из рюкзака на платформу посыпалась косметика. Тут уж мы дружно кинулись ее подбирать, сталкиваясь лбами и хохоча. Ну это ж совсем другое дело! Раз губы красят, значит – наши люди! Правда, им, может, это и в школе разрешено. У нас-то и думать не моги!
У одной немецкой девчонки через плечо висела гитара. Здорово, петь вместе будем!
– Играешь? Gut! А я на пианино. Меня Лена зовут, а тебя?
– Петра. Давай в автобусе вместе сядем.
– Давай! А тебе сколько лет? 16? Мне 15! А в каком классе учишься? А в Москве что больше всего посмотреть хочешь? А знаешь, у вас один день в семье будет. Давай, ты ко мне пойдешь?
Языковой барьер был преодолен, мы трещали как сороки. Учителя облегченно вздыхали, контакт состоялся. Хотя, конечно, Фаина периодически делала страшные глаза, когда мы вдруг глагол ставили не на то место или забывали правильный предлог. Но это, по сути, было уже неважно. Мы говорили. Нас понимали. И нам было ужасно интересно. Просто необыкновенно.
Неделя пролетела как один день. И вот мы опять стояли на Белорусском вокзале, уже провожая наших самых закадычных, самых любимых подруг. Обнявшись, мы сначала дружно пели немецкие песни под Петрин аккомпанемент, потом дружно ревели, потом мы бежали за вагоном, а наши немецкие девчонки, по пояс высунувшись из вагона, кричали:
– Ждем вас через год в Берлине! Приезжайте!
Учителя уже перестали нас воспитывать. Они сочувствовали нашим серьезным переживаниям. И одновременно радовались, что, слава богу, все разъехались. Все уехали живыми, с впечатлениями, никто ничего не потерял, и вроде все остались довольны.