— А как насчет этих парней?
— Они собираются добраться до них, — говорит Майкл. — Но я уверен, что к тому времени будет уже слишком поздно.
Качаю головой, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Значит, танкер имеет преимущество? Сколько людей на другом корабле?
Майкл пожимает плечами. Второй мужчина, примерно на фут выше Майкла, с седой бородой, плотнее запахивает куртку.
— Обычно танкеры в наши дни не так сильно укомплектованы персоналом. Все автоматизировано. Всем управляют компьютеры. Двадцать. Максимум тридцать.
— А на «Посейдоне»?
— Еще меньше. Это просто рыбацкое судно. Пятнадцать парней?
— Значит, береговая охрана имеет дело с кораблем, на борту которого больше душ. — В этом есть смысл. И тот факт, что трюм танкера, вероятно, был полон нефти, стоившей невообразимую сумму денег и способную вызвать стихийное бедствие, если ее не сдержать, не вызывает никаких сомнений. И все же это преступление, что людей оставляли тонуть. — Что же нам делать?
— Отсюда мы ничего не сможем сделать. Лодка Джерри не приспособлена для такой погоды. Другие лодки на острове еще меньше, чем его. Крошечное рыбацкое суденышко на три человека.
Майкл сжимает в правой руке связку ключей, зубья металла врезаются в его пальцы.
— Черт. — Он оборачивается, блуждая взглядом по лицам других встревоженных людей на причале. — Это безумие. Мы знаем этих людей там. Должен же быть какой-то способ добраться до них?
Однако, похоже, никакого решения не приходило в голову ни ему, ни его другу.
— Слушай, у меня дети в машине. Ты можешь дать мне знать, если я могу чем-нибудь помочь? — Указываю в сторону «Лендровера», где вижу бледное, взволнованное лицо Коннора над приборной доской.
Майкл обреченно вздыхает.
— Да, конечно. Думаю, что мы все застрянем здесь, как идиоты, со связанными за спиной руками, но я дам тебе знать.
— Спасибо.
Возвращаюсь в машину, Эми храпит, а Коннор сидит на краешке сиденья, подтянув колени к подбородку и натянув свитер на ноги, так что они совсем исчезли.
— И что они сказали? Кто-нибудь их спасет? — взволновано спрашивает он.
— Да, приятель. Береговая охрана уже в пути. Они скоро будут. — Эту ложь трудно произнести, так как она очень большая.
Никто не поможет бедолагам в воде. Никто не поможет, пока не станет слишком поздно. Жителям Козуэй остается лишь наблюдать, как умирают их друзья и близкие, а позже извлекать из воды тела, а не выживших.
***
Прошло несколько часов. Коннор заснул против своей воли, все еще сжимая бинокль в руке, а Эми продолжает храпеть. Я не смогла бы уснуть, даже если бы захотела. Появились еще люди с фонариками. Затем пришло еще больше людей, неся морские каяки и что-то похожее на деревянные каноэ. Парочка из них попыталась спрыгнуть в бурлящий океан, но каждый раз, когда кто-то пытался это сделать, их отбрасывало на берег волнами. В четыре, а может, чуть позже, солнце начало подниматься из-за горизонта, бросая на берег зловещий серый свет. Даже из машины я видела, как устало и безнадежно выглядели все вокруг, лица напряжены, лбы нахмурены так, что появились глубокие морщины.
Коннор укрыт одним из одеял, которые он принес из шкафа в коридоре; Эми уютно устроилась под моим одеялом. Странно, но мне не холодно, хотя при каждом выдохе изо рта валят клубы тумана, а руки посинели.
Я обдумываю варианты: поехать домой или остаться, когда стук в окно чуть не лишает меня жизни. Глядя в лобовое стекло, прямо перед собой, на море, я не заметила ни Майкла, приближающегося к машине, ни большой обжигающе горячей фляги, которую он нес в руках. Опускаю стекло, изо всех сил стараясь найти для него улыбку.
— Кофе, — говорит он, как будто это был какой-то секретный пароль. — Подумал, что тебе это может понадобиться.
— Спасибо.
Он со вздохом протягивает мне фляжку через окно.
— Другой корабль, танкер? Затонул час назад. Им удалось вытащить из воды только двоих парней.
— Боже.
— Да, — Мы оба на мгновение замолкаем. А потом он продолжает. — Знаешь, это бесит. Если бы они не отправились спасать танкер, если бы вместо этого пришли сюда…
— Бессмысленно делать предположения, Майкл. — Впрочем, он прав. Может быть, если бы содержимое танкера не было столь ценным, береговая охрана сначала отправилась спасать людей к «Посейдону». Но крупные нефтяные компании имеют огромное влияние на правительство. Владеют половиной правительства. Одно слово в ухо нужному человеку, и все имеющиеся ресурсы можно легко направить на безнадежное дело, а не на перспективное.
— Море немного успокоилось. Надеемся, что скоро сможем добраться туда на небольших лодках. А до тех пор нам остается просто сидеть здесь и ждать. Может, тебе лучше вернуться домой. В любом случае, что бы ни случилось, люди там погибли. При таком сильном течении и с волнами, обрушивающимися на берег, тела скоро начнут прибивать к берегу. Дети... — бормочет он себе под нос.
— Ты прав. Нужно отвезти их домой. Я просто чувствую себя такой... бесполезной.
Майкл не может смотреть мне прямо в глаза.
— Ты, я и все остальные, стоящие на этом причале, Офелия. Но то, что ты пришла, очень много значит. Для жителей острова. Спасибо.
— Конечно. Я не могла…
Меня прерывает громкий рев двигателя, разрывающего воздух. Из-за небольшого возвышения позади причала показывается черный грузовик, направлявшийся к берегу. Кажется, я знаю эту машину, и стон Майкла подтверждает личность водителя.
— Салли. Просто отлично. — Майкл хлопает ладонью по боку «Лендровера». — Я лучше пойду и попробую остановить его, чтобы он не наделал глупостей, — говорит он. Однако, судя по голосу, он не слишком уверен в успехе своей задачи. — Увидимся позже, Офелия.
Очевидно, Майкл ожидает, что я уеду и заберу детей домой, но не двигаюсь. Наблюдаю, как грузовик Салли скатился вниз по склону и затормозил, подняв в воздух брызги песка и крошечных камешков из-под шин. Мужчина выбрался из машины еще до того, как она полностью остановилась, с растрепанными волосами, дикими глазами, все в нем кажется диким, когда он спешит к «Скорой помощи», которая все еще припаркована на пирсе. Салли переходит на бег.
— О, черт. — Майкл бежит ему на перерез, но не похоже, что у него получится его остановить.
Вылезаю из машины, закрываю и запираю ее за собой, радуясь, что оба ребенка спят, и направляюсь к пирсу. Салли добирается до машины «Скорой помощи» на несколько секунд раньше Майкла, распахивает водительскую дверцу и вытаскивает парня, который разговаривал по телефону, на деревянный настил. Я слышу крики Салли задолго до того, как добираюсь до них.
— Гребаный мудак! Ты должен был позвонить мне. Ты должен был, бл*дь...
Он перестает кричать и бьет парня кулаком в лицо. У парня, скорчившегося на земле, нет ни единого шанса. Салли наносит ему еще три сокрушительных удара по лицу одной рукой, вцепившись в рубашку парня другой. Парень уже обмяк к тому времени, когда Майкл врезается в Салли, повалив его на землю.
— Отвали от меня, Майкл. Отвали. Бл*дь. От. Меня... — Салли перекатывается, хватает рукой Майкла за шею, обхватив ногами его талию и сцепив их в лодыжках. Он сжимает горло, и Майкл, все еще изо всех сил стараясь прижать Салли к земле, начинает багроветь.
— Господи, Салли. Отпусти его! — Не ожидала, что мой голос будет иметь хоть малейшее значение для бывшего солдата, пытающегося задушить Майкла на пирсе, но в тот момент, когда я выкрикнула его имя, Салли замер, его хватка ослабла. Лежа на спине, тяжело дыша, он смотрит на меня так, словно мое присутствие было для него полной неожиданностью. Шок написан на его лице. Майкл высвобождается из хватки Салли и, пошатываясь, поднимается на ноги, ворча себе под нос.