— Ужасная затея.
— Скажем, что ездили в Лондон к Джонни и Наде, ходили там в театр, — назовем какой-нибудь занюханный спектакль, который никто не станет смотреть…
— По-моему, это, наоборот, подозрительно: мы никогда не были театралами.
— Ну, тогда соврем, что посетили пару ресторанов, не вдаваясь в подробности.
Джордж невольно нахмурился.
— Думаешь, это необходимо? Мне кажется, лучше не мудрить, ничего не врать, напуская туману.
— Тебе легко говорить. — Стелла глянула на него. — Все привыкли, что ты напускаешь туману. А ко мне всегда пристают с расспросами.
— А ты попробуй: никакого актерства, никаких воображаемых выходных с воображаемыми друзьями.
— Ты уже сообщил своей маме о разводе? — спросила Стелла.
— Давно. — Джордж пососал сигарету. — А когда ты собираешься поставить в известность своих родителей?
— В более подходящее время.
— И сколько семейных праздников мне придется посетить?
— Только этот. — Стелла не смотрела на него. — А что сказала твоя мама?
Джордж ничего не ответил и поерзал на сиденье.
Стелла бегло взглянула на него:
— Что такое?
— Ничего не сказала, только издала какие-то странные звуки.
Стелла удивленно повернулась к нему.
— Что-то прошамкала.
Стелла склонила набок голову:
— Дану?
— В смысле?
— Я не думала, что твоя мама вообще обращает на меня внимание.
— Видимо, ты ей все-таки нравилась.
— Чудесно. — Стелла почесала подбородок. — Жаль, что она не показала мне этого в свое время. Я бы тогда заставляла тебя чаще ее навещать.
— В таком случае я рад, что не сказал тебе этого раньше.
Стелла фыркнула.
— Она, небось, говорила, что, мол, будь у нас дети, мы бы не развелись?
— Не обижай маму. Она не настолько бестактная.
Джордж лукавил. Мать не упомянула об этом во время первого звонка, но в следующем разговоре заметила: «А все потому, что детей нет. А ведь я предупреждала: что еще за новости — жить в браке и не заводить ребятишек? Никакой цели в жизни».
Некоторое время ехали молча. Потом Стелла сказала:
— На прошлой неделе я получила сообщение от Хелен.
— И что она хотела?
— Написала: «Я очень рада, что ты есть в моей жизни».
Джордж немного подумал и ответил:
— Круто.
Стелла села так, чтобы видеть его.
— Скажи, да?
— Ты чем-то заслужила такие чувства?
— Нет. Я в буквальном смысле ничего не делала, чтобы порадовать Хелен. Никогда в жизни.
— Круто, — повторил Джордж.
— Это не к добру, да? — спросила Стелла.
— Определенно.
— Спасибо! — Стелла стукнула по рулю. — Я поделилась этим с Грейс, но она повела себя так, словно люди каждый день пишут друг другу такие эсэмэски.
— Как твои сеансы?
— Давай не будем.
Джордж кивнул.
— Ты собираешься спросить Хелен, что значит это странное сообщение? Можешь попробовать сегодня поговорить с ней.
— И что я ей скажу? Мы теперь видимся только на похоронах.
— Хелен нормальный человек, — проговорил Джордж, — просто она другая.
— Вот именно, — ответила Стелла. — Бог знает, с чего она вдруг стала радоваться моему существованию.
Они еще помолчали. Джордж размышлял, приятное ли это молчание. Какие признаки у приятного молчания?
Джордж подумал и решил, что не испытывает неловкости. Пока.
Но ситуация может легко измениться. Лучше держаться безопасных тем.
Он повернулся к жене.
— Кто сегодня будет на вечеринке? Я знаю этих людей?
— Похоже, что мамина подруга Адель придет со своим сыном Скоттом. — Стелла постучала пальцами по рулю. — Черт ее знает зачем. Я узнала, что у него дом с пятью спальнями в Дидсбери, хотя соседи категорически против запланированной перестройки подвала под жилое помещение.
— Скотт? — Джордж попытался подобрать ему характеристику. — Это тот, которого ты ненавидишь?
— Не то чтобы ненавижу. Просто он меня раздражает. Он владелец недвижимости — работа у него такая. — Стелла наигранно поежилась. — На вопрос, чем он занимается, Скотт отвечает: «Я владелец недвижимости». Теперь ему принадлежит еще и отцовский магазин, то есть магазин Нейтана. Он арендодатель.
— Этот самый Скотт вроде лишил тебя девственности? И в нем есть особая искра?
Стелла, явно удивившись, скользнула по мужу взглядом:
— Не думала, что ты это помнишь. Да, он всегда намекает выразительным взглядом, что видел меня голой в пятнадцать лет. Тебе не кажется, что тут есть что-то нездоровое?
— Не знаю, что предписывает по такому поводу этикет, — сказал Джордж. — Я никогда не видел пятнадцатилетних девочек голыми.