А про себя подумал: «Иногда это считается недостатком, но в данном случае явно должно стать знаком почета».
Стелла переключила передачу.
— Какую роль ты играешь в пьесе?
— Дворецкого. Я предан твоему отцу и влюблен в твою мать, так что ничего из ряда вон. А ты?
— Я Агнес, румяная горничная. Когда я была юной девушкой, Брокенхерсты спасли меня от нищеты. — Стелла произнесла это на полном серье-зе. — Они нашли меня на самом дне; я пыталась обменять своего ребенка на хлеб или что-то вроде того.
— Отлично. — Джордж искал что сказать. — Я кое-что знаю о тебе. О твоем фартуке.
— Правда? И что же?
— Не помню.
— Ну и черт с ним, хотя мне действительно велено принести с собой фартук. Если мама думает, что я буду делать реверанс, то пусть отдохнет от этой мысли.
Они проехали чуть дальше по шоссе.
Стелла бросила взгляд на Джорджа. Когда она повернула шею, он заметил, что в тонкое ожерелье попал темный волос жены, и прикинул, надо ли сказать ей об этом, но решил, что не стоит.
Стелла свернула на улицу, где жили ее родители, — длинную, прямую, с частными домами постройки тридцатых годов и рядом магазинов на противоположной стороне. Вскоре она остановилась на подъездной дорожке.
Джордж обернулся, чтобы посмотреть на бывший магазин Томми. Растяжку «Под руководством нового управляющего» еще не сняли, хотя с момента передачи заведения Нейтану прошло несколько месяцев, а место вывески «Бакалея на Коул-стрит» занимала сине-зеленая табличка в деревенском стиле с вычурными, имитирующими лозу красными буквами.
В магазине было темно.
Джордж повернулся к Стелле:
— «Le Jardin»? Ужаснее названия не придумаешь. Она выключила мотор.
— Нейтан — мужик с претензиями.
Джордж осмотрел огромный стенд с модными чипсами в витрине.
— И что об этом думает твой отец?
— Я его не спрашивала, но нетрудно догадаться.
— Да уж. — Джордж всмотрелся в дом через ветровое стекло. — Долго мы можем тут отсиживаться, как ты думаешь?
— Не особо. — Стелла указала на одно из окон. — Мама нас уже заметила.
11
Джордж не думал, что ему придется снова посетить дом тестя и тещи. Даже в лучшие времена здесь не всегда было весело. Стелла тут выросла, а данное обстоятельство всегда накладывает свой отпечаток. К тому же недаром говорится, что под каждой крышей свои мыши.
Но у Джорджа сохранились и приятные воспоминания об этом месте.
Десять лет назад они ехали сюда во взятом напрокат фургоне, Стелла сидела за рулем, и они всю дорогу смеялись.
В пути Джордж извернулся на пассажирском кресле фургона так, чтобы смотреть на Стеллу.
— У меня плохое предчувствие насчет грядущего мероприятия.
Она не отрывала глаз от дороги.
— Просто ты не любишь рано вставать по утрам.
— Мебель у твоих родителей хреновая, да?
Стелла улыбнулась:
— Подозреваю, что так.
Джордж закрыл глаза.
— Ну, раз они ее выбрасывают, наверняка там что-то невероятно уродливое.
— Но нам нужно на чем-то сидеть перед телевизором. К тому же я хочу пригласить друзей. А как это сделать, если у нас нет стульев?
— Не уверен, что мы захотим усаживать гостей на ту мебель, которая не подошла даже твоим родителям. — Джордж покачал головой. — Твоя мама сама делает мыло из обмылков.
Стелла, не убирая рук с руля, покрутила плечевыми суставами.
Джордж почувствовал укол вины.
— Трудно управлять фургоном?
— У меня устали лодыжки: педали здесь туже, чем в моей машине. — Стелла глянула на него. — Я бы не отказалась, чтобы ты иногда тоже садился за руль.
— Это потому, что у тебя стройные женские ножки?
— Нет, это потому, что я не понимаю, почему, черт побери, именно я сижу за рулем фургона. Ты собираешься получать права?
Джордж пожал плечами.
— Скоро появятся самоуправляемые автомобили. Они безопаснее для окружающей среды.
— Джордж Мандани — человек, который никогда не бросает консервные банки в специальный контейнер, но заботится об окружающей среде.
— Я личность многогранная.
— Когда мы переедем, тебе придется сортировать мусор. У нас будет несколько контейнеров, так что отговорки не принимаются. — Стелла снова посмотрела на него. — И я хочу, чтобы в новой квартире мы не ссорились по пустякам.
Она помолчала, ожидая, чтобы он выразил согласие.
Джордж напрягся и без слов повернулся к ней.
— Дверцы шкафов, — твердо произнесла Стелла.