Джордж снова попытался откинуться назад.
— Да ты что? Совсем не похоже на Маргарет!
— И запланировала фейерверки. Одно из двух: или она уверена, что дни ее сочтены, или это деменция.
Джордж удивленно покачал головой.
— С ума сойти.
Маргарет была редкой сквалыгой. Проходя мимо помойки, она непременно останавливалась покопаться в ней, выуживала какую-нибудь лампу, коврик или ломаную игрушку и, радуясь своей добыче, оттирала с нее грязь. Чуть отмыть — и на eBay дадут за этот трофей пять фунтов.
Джордж уставился на Стеллу.
— Ну ладно, она хочет закатить вечеринку, это я понимаю. Но мне-то зачем туда идти?
Стелла посмотрела на свои тапки.
— Что молчишь?
Она не ответила.
Тут Джорджа осенило.
— Неужели ты…
Стелла по-прежнему молчала.
—Ты шутишь, Стелла? Ты до сих пор не сказала родителям, что мы разводимся?
Она сложила руки на груди.
— Для них это будет ударом. Я не могу ошарашить их такой новостью сейчас.
Джордж в изумлении покачал головой.
— Я сообщу им, когда буду готова, — пообещала Стелла.
Джордж подумал, что это та же самая тактика Маргарет: если не говоришь о проблеме, ее не существует. Он не смог подавить усмешку. Какая ирония.
Стелла подняла глаза.
— Что смешного?
— Ничего.
— А все-таки? — настаивала она.
— Тебе не понравится.
— Тем более ты должен мне сказать.
— Я просто подумал… — Стоит ли продолжать? Джордж задумчиво потер щеку. — Яблочко от яблони.
Стелла приняла удар.
Да, подумал Джордж, не сдержался. Но он имел право так сказать, поскольку это правда.
— Спасибо за поддержку, — сухо проговорила она. — Ты явно хочешь сегодня скандал устроить, да?
— Не хочу я скандала. Просто это ведь слепому видно. — Он поднял руки вверх. — Тебе нужно только взбить волосы или пожаловаться мне, что злодейки белки снова забрались в кормушку для птиц, — и будешь вылитая Маргарет.
Стелла покачала головой.
— Не пытайся меня обидеть. Я совсем не такая, как моя мать. — Джордж насмешливо изогнул брови. — Меня не интересуют белки, и сада у меня нет, не говоря уже о кормушках для птиц.
Он улыбнулся.
— Значит, я ошибаюсь.
— Так вернемся к делу. — Стелла быстро бросила взгляд в сторону. — Это последняя вечеринка, и ее ничто не должно омрачать.
— Да перестань! — Джордж снова поднял руки вверх. — Опять же философия Маргарет! Если ожидаешь, что все пройдет как по маслу, ничего хорошего не жди. Это я так, к слову.
— Не старайся портить мне удовольствие и подрезать крылья, — холодно произнесла Стелла. — Быть средством для твоего самоутверждения больше не входит в мои обязанности.
И тут Джорджу стало уже не до шуток.
Стелла, видимо, поняла его чувства по выражению лица.
— Извини.
Джордж не сразу кивнул.
— Просто мне неловко. Не особенно приятно откровенничать с тобой, обращаться с просьбой.
Джордж почувствовал, как завибрировал лежащий в кармане телефон, и насторожился.
— Тебе нужно ответить? — поинтересовалась Стелла.
— Нет. — Он знал, кто прислал сообщение. И если Стелла увидит, что он переписывается с Нэнси, ситуация только обострится.
Нужно идти. Его новое жилище лишено уюта, но, по крайней мере, там нет Стеллы и никто не клюет мозги.
Наконец Джордж поднял на жену глаза.
— А ты не боишься, что мы там разругаемся и испортим всю вечеринку?
Она плотнее сложила руки на груди.
— Ну мы же не станем вести себя как дети, правда?
— Сегодня мы успели повздорить по нескольким поводам. — Джордж загнул палец. — Жать ли мне на кнопку домофона. — Он загнул второй палец. — Ты похвалила мою футболку, а я решил, что это подковырка. Потом я услышал, что покупал тебе на день рождения дерьмовые подарки…
Стелла, по-видимому, хотела что-то сказать, но Джордж явно вознамерился закончить список.
— Затем — что я порчу тебе жизнь и самоутверждаюсь за твой счет. Дальше тебе не понравилось замечание, что ты напоминаешь свою мать, хотя я бы на твоем месте следил за собой, чтобы не стать слишком на нее похожей. И это притом, что я здесь всего-то десять минут.
Рот у Стеллы перекосился: она закусила щеку изнутри.
— Но мы посмеялись насчет гимнастического мяча, — произнесла она наконец. — На котором тебе очень неудобно сидеть.
Джордж упорно оставался на месте, хотя мышцы бедер пульсировали болью.
— И я не говорила, что овощерезка — дерьмовый подарок, просто эта вещь скорее для тебя, чем для меня.
Джордж поднял одну бровь.