Громов вздохнул, не получив от Тани ответа, а затем согнул руку в локте, посмотрев на циферблат часов, понимая, что до закрытия кладбища осталось десять минут, и им нужно уходить.
— Идем, Таня? — тихо предложил Евгений. Его партнерша едва заметно кивнула, смотря куда-то вниз. Громов понимал, что Таня сейчас ушла в себя. Так, как обычно уходил он сам. Евгений приобнял её за талию и медленно повел в сторону выхода с кладбища, доставая из кармана телефон, чтобы заказать такси.
***
— Я не зайду, — произнес Евгений, открывая Тане дверь такси, когда они приехали к её дому. — У меня поезд через час.
Татьяна потерянно кивнула, не смотря на Громова. У неё не было сил. Не было эмоций. Внутри пустота и боль. И она не может сейчас злиться на Евгения за его отъезд. Теперь всё начинало вставать на свои места. Да, он мог хотя бы подняться и попрощаться с её мамой. Много времени у него это не отняло бы. Но после того, что Таня узнала, она была готова простить такое.
— Прости, что день выдался таким… — чуть пожал плечами Евгений, не находя подходящего слова.
— Спасибо, что он выдался таким, — тихо произнесла Таня, удивляя Громова такой фразой, а затем прижалась к его груди. — Спасибо, что рассказал. Я уверена, что это не всё, и тебе ещё есть, что рассказать. Но пока я большего не требую.
— Ну, спасибо, — горько ухмыльнулся он, поглаживая партнершу по спине. — Как плечо?
Таня сильнее уткнулась носом в кожаную куртку Евгения. Несколько секунд она размышляла над тем, сказать ей правду или вновь совершить ошибку и утаить её от него?
— Ноет периодически, — призналась она, а затем ощутила как вздымается его грудь от недовольного вздоха. — Но всё в порядке! Это можно терпеть, правда.
Таня чуть отстранилась, внимательно посмотрев Жене в лицо.
— Я не могу дождаться возвращения к тренировкам, — с трепетом произнесла она. — Я не могу дождаться возвращения к тебе.
Евгений на такую фразу партнерши как-то грустно и болезненно улыбнулся, а затем поцеловал её в лоб и проводил до дверей подъезда, на прощание попросив извиниться перед её мамой.
***
Когда Таня пришла домой, первым делом крепко обняла маму и сказала, что очень любит её. Женщина несколько растерялась от такого неожиданного, но безусловно приятного порыва дочери и сказала ей те же заветные «я тебя люблю».
Татьяна ещё долго не могла заснуть. Она ворочалась на небольшой постели в своей комнате. Она догадывалась, что где-то в глубине души у Громова есть какие-то тайны, но даже не представляла, что они настолько болезненные. Таню пугало то, как комфортно Евгений чувствовал себя на кладбище. Пугало то, что порой он говорил о своей маме в настоящем времени. Пугало то, что он за почти тринадцать лет не смог отпустить её. Он молодой и красивый мужчина, полный сил. Ему нельзя так жить. На мгновение фигуристке показалось, что его мама разделила бы с ней недовольство подобным поведением Жени.
Таня решила, что они справятся с этим. Как-нибудь, но непременно справятся. Она чувствовала, что любит этого мужчину. А настоящая любовь, по её мнению, творит чудеса и вполне способна исцелить. Да, она никогда не сможет вернуть его маму, но постарается уменьшить боль от её утраты. Главное, чтобы он её не отталкивал. Она всё сможет стерпеть, лишь бы он был рядом.
И скоро они вновь будут рядом сутки напролет. Завтра уже седьмое марта, а десятого она вернется в Москву, и они начнут тренировки. Мысль об этом грела. Что может быть лучше поездки в Ниццу с самым «завидным женихом России»? Ничего! Даже если этот «жених» официально ей пока что только партнер, а из всех достопримечательностей Ниццы им светит увидеть только аэропорт, ледовый дворец и гостиницу. Но ведь никто не отменял «нелегальные» ночные прогулки втайне от тренерского штаба…
С этой сладкой мыслью Татьяна заснула, уже видя их с Женей на улочках французского городка и крепче обнимая большую подушку, представляя, что это он.
***
В комнату к спящей Тане ворвалась её мама, с намерением разбудить дочь и расспросить о том, что она только что услышала по телевизору. Верилось в это с трудом, и Таня была единственным человеком, который смог бы объяснить, что случилось.
— Таня! — встревоженно воскликнула Марина Александровна. — Таня! Вставай!
— Ма-ама… — сонно простонала фигуристка, заснувшая очень поздно и желавшая выспаться, даже забыв о своих пробежках. — Если там опять что-то про нас с Женей, то я посмотрю пот…
— Таня, он сказал, что отказывается от участия в чемпионате мира!
— Очень смешно, — хрипло ответила Таня, накрывая голову подушкой.
Несколько секунд Марина Александровна ошарашенно смотрела на дочь. Неужели она была не в курсе такого серьезного решения? Но ведь они партнеры. Они должны решать всё вместе.
— Таня, это не шутка! — ещё больше испугалась мама. — Это только что показали по первому каналу! Он заявил это в министерстве спорта.
Слова мамы Татьяна услышала даже через толстую пуховую подушку. Она резко откинула её в сторону, садясь на постели и непонимающе хлопая ресницами.
— Этого не может быть, — качнула головой Таня. — Он не мог принять такое решение один, без меня!
На несколько секунд фигуристка переглянулась с мамой и увидела в глазах той искренний испуг и озадаченность. Мама не врала. Похоже, она действительно это видела. Но зачем Громов так поступил с Таней не могла спросонья понять ни сама Таня, ни, тем более, её мама, буквально вчера видевшая Евгения, который произвел на неё прекрасное впечатление.
Татьяна вскочила с постели, а затем взяла телефон, который отключала на ночь. Включив его, фигуристка обнаружила десятки пропущенных вызов. Среди них были звонки от Мельникова, Ольги Андреевны, Алисы и Ксюши. Видимо, они уже узнали эту новость и не смогли получить никаких комментариев от самого Евгения, а потому бросились звонить его партнерше.
«Женя, ты ведь не мог так поступить со мной? Пожалуйста, Женя!» — судорожно думала Таня, начиная собирать свои вещи.
— Ты куда? — не понимала её мама, следя взглядом за её нервными и быстрыми передвижениями по квартире.
— Мне нужно в Москву, — тихо ответила Таня, понимая, что если мама задаст ещё какие-либо вопросы, и она начнет на них отвечать, то просто расплачется, а это было сейчас ни к чему.
Всё, чего сейчас хотела Таня — посмотреть Громову в глаза и высказать всё, что думает о таком поступке. О том, что партнеры не должны так поступать друг с другом. О том, что он так и остался закоренелым эгоистом, долбанным «ледяным королем», которому плевать на мнение собственной партнерши.
В Ванкувере он ведь обещал, что поедет на чемпионат мира! Обещал, что поедет с ней! А что получилось в итоге? «Обкатал» на чемпионате Европы, а затем использовал на Олимпийских играх. А затем соврал о совместном чемпионате мира. Зачем ему, человеку, которому покорялась эта вершина трижды, покорять её в четвертый раз, особенно после получения главной награды — олимпийского золота?
Дальше Таня стала ему не нужна. Дальше он просто предал её.
Дальше — конец?
========== Осколки ==========
Татьяна подъезжала на такси к Московскому вокзалу. Она не заметила, как быстро пронеслись за окном улицы родного Петербурга. Она не слышала ни музыки, ни новостей по включенному радио. Игнорировала отвлеченные вопросы таксиста, потому что не слышала и их. В висках пульсировало от бессильной злобы. Она в гневе. Она в бешенстве. Но изменить не может ничего. Евгений решил всё за них обоих, не оставляя Тане ни шанса что-то изменить, ни шанса хотя бы принять решение совместно. Так, как должны принимать решения партнеры.
Таня смотрела на свои ладони, лежащие на коленях, но не видела их. Глаза застилало разочарование. Она полюбила Евгения. Она полюбила их пару. Полюбила то волшебство, что окутывало их каждый раз, когда они оказывались рядом, вопреки их вымышленному оправданию про друзей, про работу, про эмоции.
А Женя поставил крест. На всём.
— И почему вокруг этих бедных фигуристов подняли такую шумиху? — громко возмутился немолодой водитель такси, заставляя Таню моргнуть и перевести на него взгляд. — Не хотят ехать на чемпионат, так пусть не едут!