Громов в качестве своей спутницы на бал выбрал Алису. И это вполне могло бы польстить ей, но только не в свете последних событий. Сегодня Калинина увидела его впервые после снятия с чемпионата мира и ухода Тани. Он заехал за ней, и почти всю дорогу они провели в безмолвии. Громов быстро объяснил причину своего решения сняться с чемпионата мира, а вот про фразу, из-за которой Таня ушла от него, ничего говорить не стал. И это позволило Алисе прийти к выводу о том, что Таня взяла другого партнера именно по причине его единолично принятого решения о чемпионате.
На глаза Калининой попался диск Валерия Меладзе, но, зная музыкальный вкус бывшего партнера, она была уверена, что это ему просто подбросили, а потому от шутливых вопросов воздержалась. К тому же, сейчас у неё были куда более важные вопросы.
— Я надеюсь, — несмело, но всё же с толикой возмущения начала Алиса, когда Евгений уже пересек шлагбаум у здания Министерства Спорта, заезжая на большую парковку, — ты понимаешь, что сильно накосячил?
Где-то глубоко, совсем самым краем сознания, она чувствовала, что это её шанс вновь попытаться вернуться в спорт. Вновь вернуться к Жене. Но, к своему же удивлению, Алиса больше испытывала гнев и раздражение, которые с трудом смогла подавить. Она с ужасом размышляла о том, что сама могла бы быть на месте Тани — проснуться в один далеко не самый прекрасный день и узнать, что Громов, без твоего ведома, снялся с важного старта. Но раньше Калинина не замечала за ним столь безрассудных решений. Он всегда любил перетянуть одеяло на себя, но это выходило даже за рамки понимания Алисы, которая провела бок о бок с Женей десять лет и всегда старалась оправдать его.
— Понимаю, — сдержанно ответил Громов, притормозив и пытаясь найти свободное место.
— Я могу понять, что ты решился на это из-за её травмы. Правда, могу. Это даже правильно и в некотором смысле благородно, — продолжила Алиса, отстегнув ремень безопасности и развернувшись к бывшему партнеру. — Но ты ведь мог обсудить это с ней, прежде чем ломиться в Минспорт!
Громов страдальчески вздохнул, а затем, среди свободных мест, выбрал то, что было рядом со скромным черным «Рено» Мельникова. Алиса, заметив его машину, едва заметно улыбнулась, радуясь, что в автомобиле Громова, как и за окном, царит полумрак, и он не сможет разглядеть её эмоций. Она предупредила Арсения, что будет на балу с Женей, но ему это совсем не понравилось. Он давно порывался рассказать Громову об их отношениях, но каждый раз Алиса упрашивала его подождать ещё немного.
— Молчишь? — укоризненно посмотрела на него Алиса. — Стыдно стало, Громов?
— Не донимай меня. Я думал, что хотя бы ты будешь на моей стороне, — устало ответил Евгений, откинувшись на подголовник сидения и не собираясь покидать машину.
Калинина оскорбленно дернула бровями.
— Я на стороне здравого смысла, которым ты, судя по всему, перестал обладать! — разозлилась она, спешно открывая дверцу автомобиля и выходя на улицу. Евгений был вынужден последовать за ней. Он наклонился к бардачку и, вытащив оттуда красный футляр, на котором золотыми буквами было указано название французского ювелирного дома, покинул машину. Поравнявшись с Алисой, он галантно взял её под руку, и бывшая партнерша позволила себе улыбнуться. Как бы сильно она ни злилась на Громова, но всё же он был по-своему родным человеком, близость с которым вызывала положительные эмоции и воспоминания о былой головокружительной карьере.
— Ну что, мы сегодня снова Калинина/Громов? — улыбнулась Алиса, когда Евгений открыл ей тяжелую белую дверь, пропуская внутрь здания.
— Похоже, что так, — задумчиво ответил он, проходя к небольшому гардеробу и помогая бывшей партнерше снять короткое пальто.
Калинина сразу же поспешила подойти к зеркалу в полный рост, чтобы убедиться, что выглядит хорошо. Евгений с легкой улыбкой отметил, что Алиса стала женственнее. Она перестала коротко стричь волосы, отпустив их до плеч, стала интересоваться своей внешностью и в длинном, элегантном темном платье смотрелась не смешно, а действительно потрясающе. Громов пришел к выводу о том, что этому поспособствовала жизнь вне спорта.
— Ты чудесно выглядишь, — искренне констатировал Громов, отдав свое пальто, а затем подошел к Алисе, приобнимая её за талию.
— Давненько мы так не выглядели, — улыбнулась Алиса, посмотрев на них в зеркало. Это снова были Калинина и Громов — шестикратные чемпионы Европы, трехкратные чемпионы мира, бронзовые призеры Олимпиады и люди, которые провели в тесном контакте десять лет. И эти годы то тянулись бесконечной цепью изнурительных тренировок, то пролетали как один миг блистательной вспышкой мирового триумфа.
— Прошу, — Евгений согнул руку в локте, красноречиво намекая бывшей партнерше, чтобы она взяла его под руку.
— Благодарю, — Алиса сделала шутливый реверанс, а затем с радостью обхватила руку Громова.
В большом зале был приглушен свет, а вдоль стен раскинулись столы с закусками и алкоголем, который был проигнорирован большинством спортсменов. То ли потому, что не у всех ещё закончился сезон, то ли из желания выглядеть заядлыми адептами спортивного режима в глазах многочисленных представителей Министерства Спорта.
Алиса сразу же обвела всех присутствующих взглядом и нашла Арсения. Он был одет в строгий черный костюм, не многим отличавшийся от тех, что надевал каждый день на работу. Мельников заметил Алису и на мгновение отвлекся от беседы с одним из лыжников. Он дернулся, чтобы подойти, но сдержал себя, понимая, что рядом с ней Громов. Калинина едва заметно благодарно кивнула ему, а затем виновато улыбнулась.
В груди Евгения что-то болезненно треснуло — Татьяны среди присутствующих он не обнаружил. Неужели она не придет?
Из фигуристов пока что здесь были только Алиса и Евгений. Теперь Громов надеялся, что придет хотя бы Ксения, и через неё он попытается выведать информацию о Тане и её местонахождении. Если Таня действительно не явится, то он поедет к ней.
— Нервничаешь, Ромео? — с теплой улыбкой поинтересовалась у него Алиса, взяв со стола бокал с шампанским.
Громов недовольно поджал губы. Он видел, как стоявшие вдоль столов коллеги по спортивному цеху то и дело шушукались, бросая на него косые взгляды. И Евгений понимал, что сейчас им крайне интересно за ним наблюдать. Особенно за его реакцией в связи с отсутствием Тани.
— Ты любишь её? — несмело, боясь сделать Евгению больно, спросила Алиса. Она помнила о той химии между ним и Таней. Она видела их поцелуй в подтрибунном помещении. Но она видела такие же поцелуи с Леной. И желала убедиться, что с Таней у него всё по-настоящему.
— Так заметно? — устало вздохнул Громов, чувствуя, как в ожидании Тани и в страхе, что она не явится вовсе, сгорают его нервные клетки. Однако внешне он оставался практически невозмутимым, и его истинное состояние было очевидным только для стоявшей рядом Алисы.
— Ты ради её здоровья отказался от чемпионата мира, — пожала плечами Алиса, продолжая улыбаться. Она никогда не видела Громова таким. Таким растерянным, озадаченным и поистине влюбленным. И это было крайне умилительно.
— Вот как ты это трактуешь, — качнул головой Евгений, опуская взгляд и рассматривая деревянные полоски чуть поскрипывающего паркета.
— Может, ещё не все потеряно? — с надеждой спросила Алиса. Та Алиса, что не так давно влюбилась и знала, какое это счастье — любить и быть любимой. Она хотела такого же счастья для своего близкого человека, которым Громов безоговорочно являлся. Но была и другая Алиса, которая всё ещё сидела внутри и надеялась вернуться на лёд. Но эту часть себя Калинина из последних сил пыталась подавить. И для пущей уверенности бросила короткий взгляд на Арсения, который оживленно о чем-то беседовал, на этот раз уже с шорт-трекистами.
— Знаешь, а ведь мы с Ольгой Андреевной в шутку, ещё на Олимпийских играх, обсуждали, как было бы здорово сделать вам с Таней программу в духе «Евгения Онегина», — вспомнила Алиса и вновь перевела взгляд на напряженного Громова. — Судьба свела вас ради этого!