Таня ощутила, как дрогнули её губы. Но разреветься при Стасе — худшая и совершенно непозволительная идея.
— В любом случае, тебе никто не поверит, — Таня поднялась из-за стола, а затем поспешила покинуть кабинет бывшего партнера, даже забывая про свой плащ.
— Как не поверят и тебе, — обратился к ней Куликов, вынуждая Таню остановиться у двери, — когда в твоих допинг-пробах найдут запрещенные вещества.
Алексеева с изумлением посмотрела на Стаса, призывая пояснить такую фразу.
— Ну, знаешь, всякое бывает, — пожал плечами он, испытывая крайнее недовольство от того, что бывшая партнерша отказалась от совместного ужина и того, что могло бы случиться после, — тот же милдронат можно достать в любой аптеке без рецепта врача.
— К чему ты клонишь? — Таня не хотела верить в то, что Куликов, похоже, всерьез ей угрожает.
— К тому, чтобы ты пила из закрытых бутылок, крошка, — неприятно улыбнулся Стас, — а то может случиться очень неприятная история…
Таня вышла из кабинета Куликова, чувствуя, что от пережитых неприятных эмоций она вот-вот расплачется. Но делать этого прямо здесь, в коридоре, было никак нельзя. Алексеева обняла себя за плечи, быстро направляясь к своей машине. На несколько минут она забыла обо всем. О вражде с Громовым в том числе. Сейчас просто хотелось к нему. Хотелось просто прижаться. Ощутить его руки на своем теле, его тепло. Чтобы оно перекрыло отвратительные прикосновения Стаса.
Но это было невозможно. Как и невозможно было бы попросить его о помощи. В самом деле… Как это могло бы выглядеть? «Привет, Пирожочек. Знаю, я дважды отвергла тебя. И как партнера, и как мужчину. Но у меня тут некоторые проблемки. Не мог бы ты на правах бывшего партнера заявиться к другому моему бывшему партнеру и разбить ему нос? Ну, так, знаешь, по старой дружбе. Заранее спасибо, твоя Плюша.»
Таня села в машину, но ещё долгое время не выезжала с парковки. Она уткнулась лбом в руль и дала волю слезам, просившимся так давно. Каждый раз, когда нестерпимо болели мышцы. Каждый раз после утомительных тренировок с Ариной. Каждый раз, когда она вспоминала Громова.
А Куликов просто стал последней каплей.
========== C Вашим мужем шутки плохи… ==========
2 мая. Москва. Аэропорт «Домодедово». 12:50.
— Как всегда, — удрученно вздохнула Алиса, оглядевшись в зале аэропорта, — приехали раньше всех.
— Перестань. Пройдем регистрацию без галдящих очередей, а затем отправимся пить лимонад, — Евгений ободряюще улыбнулся, а после, придерживая чемодан ногой, снял с себя кожаную куртку, оставаясь в светлой футболке. Столичная погода начинала становиться по-настоящему «майской», и в аэропорту, судя по вяло работающему кондиционеру, совсем не были к этому готовы.
Алиса могла понять воодушевление Громова. Он, конечно, всячески пытался его скрыть и делал вид, что ничего необычного сегодня не произойдет. Но Алиса неплохо знала своего партнера, и в его ледяных глазах сегодня отчетливо читала оттепель. Он ждал встречи с Таней. И Калинина изо всех сил пыталась подавить зависть. Она не видела Арсения уже больше месяца, но была уверена, что не увидит и на сборах, так как даже не предполагала, что он теперь является тренером Тани и Ильи.
— Алло, любительница лимонадов на проводе? — Евгений чуть наклонил голову, щелкнув пальцами и намереваясь вернуть себе внимание партнерши. — Я тут предлагаю опрокинуть по стаканчику.
Алиса, глубоко ушедшая в свои мысли, моргнула, понимая, что уже несколько минут стоит уткнувшись взглядом в грудь Жени. Она давно бросила попытки поговорить с ним на тему их не сложившейся личной жизни. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы спросить что-нибудь про Таню, Громов будто чувствовал, о чем пойдет речь, и сразу же либо начинал рассказывать что-то сам, либо ссылался на то, что ему нужно потренироваться одному.
— Алиса? — Евгений недовольно нахмурился, намереваясь вновь привлечь к себе внимание партнерши, но её безразличие резко сменилось крайней степенью изумления. Зеленые глаза округлились, а рот непроизвольно приоткрылся. Она выглянула из-за плеча Жени, чтобы окончательно убедиться, что ей не показалось. И Громов, наблюдая такую реакцию партнерши, был вынужден развернуться.
По залу шла Таня. В весеннем голубом платье, поверх которого была надета легкая бежевая кофточка. Темные волнистые локоны аккуратно лежали на миниатюрных плечах, а на бледном лице был едва заметный румянец и улыбка. Такая картина для Громова была бы просто потрясающей, если бы он не заметил, что Таня, кажется, потеряла ещё килограмма два от своего веса, становясь все более миниатюрной. И если бы её улыбка и смех не были адресованы идущему рядом Илье и…
— Мельников?! — сорвалось с губ Евгения. Он недоумевающе нахмурил брови, даже не пытаясь как-то скрыть свое раздражение, смешанное с полнейшим непониманием происходящего. Он даже к Илье рядом с его Таней ещё не привык. Да и привыкать не собирался. А Мельников это уже удар ниже пояса. Прямо в область паха.
— Ты же сказала, что он уволился из Федерации? — Евгений повернул голову к Алисе, понимая, что так нагло и бесстыдно смотреть на бывшую партнершу, всё ближе подходящую к ним, уже неприлично. Хотя поедать Таню глазами ему ужасно хотелось. Он предполагал (хоть и отказывался окончательно признавать), что соскучился по ней, но только увидев понял, насколько.
— Уволился, — тихо ответила Алиса, в отличие от своего партнера не переставая смотреть на приближающуюся к ним троицу. Однако она взгляда не могла отвести от Арсения. Он сменил привычные ему костюмы на джинсы и светлую рубашку в клетку. Выглядел Мельников свежо и даже… счастливо. Алиса ощутила странный ком в горле. Она очень хотела увидеть Арсения, но не так! Почему он вообще здесь? Почему он идет рядом с Таней? Несет её большую спортивную сумку и так очаровательно ей улыбается? Сначала Алиса чертовски ревновала к Тане Громова, а теперь ещё и Мельников?!
— Привет, — Таня собрала всю оставшуюся волю в кулак и максимально естественно улыбнулась Жене и Алисе.
— Что ты здесь делаешь? — вместо каких-либо приветствий бросил Арсению Громов, проигнорировав и протянутую в его сторону руку Ильи.
Алиса тревожно переглянулась с Мельниковым, а затем и с Таней, однако у них в глазах не читалось какого-либо испуга. Даже наоборот, они выглядели подозрительно радостными. Будто что-то задумали и упивались последними секундами неведения своих собеседников.
Таня опустила взгляд, из последних сил сдерживая улыбку и закусывая нижнюю губу. Она вспомнила, как пару минут назад, по дороге в аэропорт, они с Мельниковым долго спорили о том, кто именно расскажет это Алисе с Женей.
— Я теперь тренер, — победно улыбнулся Мельников, который отвоевал право на эту фразу, одолев Таню в игру «камень-ножницы-бумага».
И Алиса, и Евгений на пару секунд обомлели. Калинина, конечно, мечтала об этом дне, но совсем не ожидала, что это произойдет вот таким образом. Если это была месть Арсения на её поступок, то она ему определенно удалась. Ещё несколько секунд Алиса пустыми от шока глазами смотрела на Мельникова. И он в свою очередь поймал себя на какой-то грустной мысли о том, что ей сейчас, похоже, больно. Они с Таней предполагали такой эффект и даже ждали его, карикатурно коварно потирая «лапки», но почему-то по итогу радости лично Арсению это не принесло.
А вот Таня наоборот. Она с неприкрытым интересом смотрела в глаза Жени, наблюдая за тем, как они буквально темнеют, а брови гневно съезжаются к переносице.
— И Федерация позволила? — мрачно поинтересовался он, однако смотрел при этом на Таню, понимая, что лучше не злить себя ещё больше и не смотреть ни вправо, где стоял Арсений, ни влево, где стеснительно мялся Илья.
— С условием того, что поступлю в университет, — признался Мельников, а затем улыбнулся Алисе, напоминая про их разговор и надеясь, что это вернет её в чувство, но нет. Калинина продолжала пребывать телом здесь, а мыслями где-то очень далеко.
— Ну, удачи, — чувствуя, как скрипят зубы от злости, произнес Евгений.