— Потому что ты ведешь себя так же, — всё с тем же раздражением пояснил он, увидев, что Илья с Антоном уже подходили к нему. Значит, нужно было поторопиться и отогнать Алису от себя как можно скорее. — Я знаю, что твои показатели падают. И узнал это не от тебя. Ещё есть вопросы?
Калинина поджала губы, чувствуя ком в горле и желание разрыдаться. Но сейчас слезы были ни к чему. Она сжала ладони в кулаки и отрицательно покачала головой в ответ.
— Значит, иди. Тебя ждет твой партнер.
Алиса буквально убежала от Арсения, понимая, что ещё одна такая фраза от любимого мужчины, и слёзы будут обеспечены. Она переступила на лёд и присоединилась к тренировке с Женей.
Арсений, по просьбе спортивного врача, закатал штанину, а затем закусил нижнюю губу и зашипел от боли, чувствуя, как толстая игла шприца оказалась под его кожей в районе коленной чашечки. Несколько секунд неприятных ощущений от инъекции местного обезболивающего, а затем боль начала утихать.
— Сейчас я тебе подую и всё пройдет, — засмеялась Таня, желая как-то развеселить тренера. Она краем глаз видела и слышала их ссору с Алисой и понимала, что болит у Мельникова сейчас не только колено. Но вот на сердце подуть она никак не могла.
— Спасибо, мамочка, — усмехнулся Мельников. Таня опустилась перед ним на корточки, а затем действительно бережно подула ему на больное колено.
Громов, так не вовремя обернувшийся, оторопел на несколько секунд от увиденного. Мельников развалился на скамейке, а Таня сидела у его ног. Извращенное воображение Евгения, вынужденного по роду деятельности ограничивать своё либидо, сразу же подкинуло ему омерзительную картину, заставляя в мгновение рассвирепеть. Он ощутил, как заскрежетали его зубы, а скулы стали острее. Он поспешил выйти со льда и поговорить с Таней. Если разговор в таком гневном состоянии можно считать разговором…
— Ты куда? — Алиса схватила его за руку, боясь, что он может причинить какой-то вред Арсению, но Громов не ответил, стряхнув с себя ладонь Алисы и переступая со льда. В два шага он дошел до Тани, схватил её за предплечье и увел в подтрибунное помещение.
— Это у тебя флирт такой? — с вызовом запрокинула голову Таня, чувствуя, как победа над собой и своим телом придала ей значительной уверенности в себе. — Я, кажется, просила не использовать такое по отношению ко мне.
— А на член ты ему не подула? — язвительно поинтересовался Громов. Слова Тани он толком не слышал. Увиденное пару минут назад слишком разозлило, заставляя забыть обо всем вокруг.
Она замахнулась, порываясь дать Евгению смачную пощечину, но остановила свою ладонь в нескольких сантиметрах от его лица. Её пальцы, один за одним, согнулись, превращая ладонь в кулак.
— Даже касаться тебя не хочу, — с отвращением произнесла она, опуская руку вниз.
— Давай поговорим? — вопреки своим словам Громов сам отказывался говорить, повышая голос и начиная практически кричать.
— Боюсь, что есть только один язык, на котором мы с тобой можем разговаривать, — вздохнула Таня, направляясь обратно на каток. — И это — язык фигурного катания.
Евгений гневно нахмурился, провожая взглядом её растворяющийся в подтрибунном помещении силуэт. Если Таня хочет рассказать ему что-то именно посредством языка, которым они оба владеют в совершенстве, то до завтра он, так и быть, потерпит.
Комментарий к Язык, которым мы владеем в совершенстве
*Тодес (нем. Todesspirale — «спираль смерти») — элемент парного фигурного катания, при выполнении которого партнёрша описывает спираль вокруг партнёра.
========== Начни с себя! ==========
Комментарий к Начни с себя!
Знаю, что вы уже устали, что вы ждете какого-то развития и кульминации. И я честно хотела уместить и прокат Тани, и прокат Жени в одну главу, но… Как всегда разлилась мыслью по клавиатуре. Ей-богу, оно выходит как-то само…
В качестве извинений прикрепляю чудесный арт к главе “Так… Горячо?” от чудесного и скромного читателя, пожелавшего остаться неназванным ;)
Было очень приятно вспомнить первый и такой горячий поцелуй Тани с Женей. Спасибо.)
https://pp.userapi.com/c845520/v845520699/10cade/2NKS5M0RxTM.jpg
26 октября, Лэйк-Плэсид, Олимпийский ледовый дворец, 19:50.
Этап американского Гран-при, а точнее, первый соревновательный день спортивных пар подходил к концу. На лёд оставалось выйти двум российским парам, по воле жеребьевки следовавшим друг за другом. Таня стояла у выхода на лёд, ожидая, пока закончится программа французской пары. Им с Ильей предстояло кататься следующими.
— И стоило ли ради этого, — в сантиметре от неё раздался недовольный голос Громова, — напрягать дизайнера? Можно ведь было сразу выйти в одном белье!
Таня недовольно обернулась к бывшему партнеру. Тот уже стоял в своем костюме для короткой программы. И он был достаточно простым — черные брюки, напоминающие джинсы из специальной тянущейся ткани, и темно-серая футболка. Такой образ был вполне оправдан для их с Алисой бунтарской программы и очень шел Громову. Вычурные костюмы с блестками он всегда старался отметать от себя как можно дальше. Да ему и в принципе не нужна была эта мишура. Он даже в самой простой одежде выглядел великолепно. Этого у него Таня отнять не могла, как бы сильно ни хотелось.
— Мне кажется, — очнулась она, чуть поежившись и понимая, что, стоя у льда, уже начинает замерзать в своем миниатюрном белом платье, — что ты меня с кем-то спутал. Тебе нужно следить за своей партнершей.
— Я просто беспокоюсь о моральном облике отечественного фигурного катания, — безразлично пожал плечами Громов, перестав смотреть на Таню и начиная взглядом следить за завершающимся прокатом французов. В груди что-то болезненно сжалось. Неужели это все правда, а не дурной сон? Неужели он действительно довел всё до такого состояния? Неужели Таня действительно будет кататься с другим?.. До самого последнего момента он был уверен, что она спасует. Что не пойдет на такое. Что вернется к нему.
— Тогда начни с себя, — холодно отрезала Таня, а затем почувствовала, как подошедший Илья взял её ладонь, бережно поглаживая. То ли желая согреть её вечно холодные руки, то ли просто потому, что сильно нервничал.
Громов собирался съязвить что-то в ответ, но вернувшийся к подопечным Мельников максимально аккуратно попросил его вернуться к своему тренеру и партнерше. Камер и людей вокруг было слишком много, а потому Евгению пришлось повиноваться, с трудом сдержав лицо. Несколько интимных минут разговора с Арсением, когда он на правах тренера ещё раз обозначил слабые места, напомнил про сильные стороны и задал дополнительной мотивации ученикам пролетели быстро. Таня и Илья обернулись на лёд. Французская пара уже выходила и отправлялась в зону оглашения оценок, и значило это только одно — пора.
Томилин переступил на лёд первым, а затем протянул ладонь Тане, ободряюще, но всё же чуть нервно улыбаясь. Она вложила в его руку свою ладонь и улыбнулась, делая шаг на лёд. Громов, стоящий у борта рядом с Алисой и Ольгой Андреевной, ревностно сжал зубы. Когда Таня в последний раз улыбалась ему так искренне? Он даже не мог вспомнить. Слишком много времени прошло с тех пор. Сейчас она если и улыбалась ему, то только нарочито натянуто или язвительно-ядовито.
— Уверен, что хочешь остаться? — аккуратно поинтересовалась у него Ольга Андреевна. — Ты редко смотришь прокаты соперни…
Громов повернул голову к тренеру, выразительно на неё посмотрев, едва справляясь со всей гаммой одолевших его чувств. Здесь была и удушающая зависть, и отравляющая ревность, и сумасшедшее волнение. И, конечно, любовь на пару с восхищением.
— Сеня! — Мельников, стоявший по другую сторону ледовой арены и наблюдавший за тем, как его подопечные раскатываются последние секунды, обернулся назад. И лицо его вытянулось от удивления.
— Ты что здесь делаешь? — с изумлением поинтересовался он, обращаясь к сестре и даже не замечая, что два представителя службы безопасности отчаянно отказывались пускать её в зону у кромки льда, в которой находиться могли лишь участники соревнований, тренерский штаб и волонтеры, имевшие специальный пропуск.