— Только не начинай опять давить на жалость со своим Ильей, пожалуйста! Мы что-нибудь придумаем и снова станем партнерами, а затем…
— Я не об этом, — прервала его Таня, цепляясь взглядом за небольшой брелок в виде олимпийских колец, который она привезла из Ванкувера. — Тебе не кажется, что ты торопишь события?
— А тебе не кажется, что ты испытываешь мое терпение? — шутливо проворчал Евгений, но Таня слышала, что вопрос его задел. — Я готов ждать разрешения ситуации с Ильей. Но не долго. Я не смогу долго делить тебя как партнершу с кем-либо другим. Но ещё больше я не могу делить тебя с кем-то как женщину. Или, может, хочешь сказать, что и тут у меня есть какой-то конкурент?
Таня прикрыла глаза, счастливо улыбаясь. Нотки злости и ревности в его голосе звучали забавно и соблазнительно. Он и раньше как-то неосознанно заявлял на неё свои права, опираясь на их партнерство, но сейчас делал это совсем иначе. И теперь Таня этим наслаждалась.
— Ты вне какой-либо конкуренции, — ласковым шепотом пояснила она, заставляя Женю ещё острее ощутить желание скорее прижать её к себе.
— Ещё бы! — самодовольно произнес он. — Самолет сегодня в шесть вечера. Я пришлю тебе на почту электронный билет.
— То есть выбора у меня нет никакого?
— Ну, почему же. Есть. Вистлер, Сквомиш, Саншайн Кост или Белла Кула?
Таня нахмурилась, совершенно не понимая, что Женя только что произнес. То ли это было приворотное заклинание, то ли какие-то помехи с международной телефонной связью.
— Просто выбери что-то одно, — мягче добавил Евгений.
— Белла Кула, — неуверенно ответила Таня, опираясь на то, что первое слово явно говорило о красоте чего бы там ни было…
***
— Я правильно тебя понимаю… — медленно уточнял Арсений, стоя у борта катка в ледовом дворце. И он, в отличие от своей ученицы, был как раз таки на льду и на коньках. — Сначала ты вообще хотела отказаться от участия в финале гран-при, а теперь хочешь улететь туда на десять дней раньше?
Таня тяжело вздохнула. Она понимала, что ведет себя безрассудно. Что нельзя вот так вот плевать на целую декаду тренировочных дней. Но мысленно оправдывала себя тем, что Громов не оставил ей выбора.
— Я буду тренироваться там с Женей, — парировала Таня, произнеся его имя гораздо тише, так как Илья раскатывался на другом конце катка. И она была уверена, что такое может травмировать его.
Мельников покачал головой, снова проклиная себя за мягкосердечность. Если бы Таня не была его другом, а только лишь ученицей, он запросто мог бы запретить ей это. И имел бы полное право. Но он хотел, чтобы Таня была счастлива. А Алиса хотела бы, чтобы счастлив был Громов. А желания беременной супруги — закон.
— Точно будешь тренироваться? — сощурил глаза он, хотя и понимал, что вряд ли Женя с Таней найдут на это время. Скорее всего они не будут вылезать из постели. Когда они оба пропали с их свадьбы, всем стало понятно, куда именно сбежали олимпийские чемпионы. И сейчас Мельникову было всё ясно. Но напускную тренерскую строгость всё же стояло проявить.
— Буду, — кивнула она, пытаясь сдержать счастливую улыбку. Таня понимала, что её уже отпустили.
— Таня, — Илья подъехал к борту, приветливо ей улыбнувшись. Свадьбу тренера он пропустил по причине болезни и сейчас, несмотря на возвращение к тренировкам, выглядел всё ещё бледным. — Почему не идешь на лёд? Я уже раскатался.
Арсений выразительно посмотрел на ученицу, намекая, что ей самой стоит обо всем рассказать партнеру. Она едва заметно кивнула, понимая, что разговор этот будет тяжелым. Илья далеко не глупый. Он всё поймет.
— Я улетаю сегодня в Канаду, мы увидимся уже там перед самим финалом, — мягко произнесла Таня, внимательно смотря в глаза партнеру, пытаясь смягчить его негативные эмоции.
— Вот как, — Томилин раздраженно сжал губы, от чего те стали буквально белыми. — Всё ясно.
— Илья! — воскликнула Таня, ощущая, как участилось её сердцебиение. — У меня будет день рождения. И я просто хотела бы провести его…
— В лапах Громова? — сквозь зубы уточнил он. — Может, мне вообще не нужно приезжать? Выступишь с ним!
— Илья! — вмешался Арсений, подъехав к ученикам. — Вернись к тренировке.
Томилин гневно посмотрел на тренера, несколько секунд раздумывая над тем, стоит ли ему что-то сказать, но смог сдержать свой порыв. Он убрал руки в карманы спортивных брюк и уехал на другой конец катка.
— Беги, Таня, — устало улыбнулся Арсений. — Я с ним поговорю. Точнее, попробую. Увидимся в Канаде.
— Спасибо! — Таня благодарно обхватила руками его ладонь, лежащую на борту, и чуть сжала её.
***
Прилетев в Ванкувер, Таня ожидала от Громова чего угодно, но никак не того, что он возьмет её под руку и вместо того, чтобы направиться к выходу, поведет на… другой рейс!
— Что происходит? — изумлялась Таня, стоя рядом с Женей в очереди на регистрацию. Она посмотрела на информационное табло. Им предстоял перелет из «Ванкувер Интернешнл» в «Белла-Кула».
— Что это такое, Женя? — снова обратилась к нему она, скользнув оценивающим взглядом по Громову и понимая, что, похоже, прогадала и не вписывается по дресс-коду. Евгений был одет в свитер, теплую куртку с меховым воротником, джинсовые брюки и грубые ботинки на шнуровке, которые обычно надевают для похода в горную местность.
— Путешествие, — невинно пожал плечами он, поправив лямку большого рюкзака, висевшего на одном плече.
— И куда? — Таня опустила взгляд, посмотрев на свою расстегнутую дубленку, из-под которой виднелось черное плотное платье.
— К нам, — продолжал загадочно улыбаться Евгений. — Я купил тебе подходящую одежду, не переживай.
Таня снова вопросительно на него посмотрела, на мгновение допустив мысль о том, что он владеет телепатией.
— Мы уедем туда, где будем только вдвоем. Мы упустили слишком много времени, которое могли провести вместе. Хочу наверстать и… говорить с тобой. Не на языке фигурного катания, а на человеческом. Желательно на русском. От английского меня тошнит.
Таня тепло улыбнулась. Она начинала снова привыкать к нему. Привыкать к ним. Но где-то глубоко в душе боялась вновь обжечься. В самолете на них обоих обрушились воспоминания о совместной карьере. Она была такой короткой, но неимоверно яркой, подарившей им огромное количество самых разных эмоций — от любви до ненависти, от бесценной победы до обидного «серебра», приравненного к полному поражению. Но в этом круговороте тренировок, выступлений, интервью и фотосессий они совершенно не ценили самое дорогое, что у них было — постоянную близость. Они воспринимали её как данность. А теперь, казалось, не было ничего более дорогого.
Евгений протянул к ней свою ладонь. И через секунду сжал хрупкую ладошку Тани. Так, как делал каждый раз, когда они выходили на лёд.
Белла Кула оказалась небольшим индейским поселением на берегу залива, изрезанного многочисленными притоками западного побережья. Выйдя из крохотного здания аэропорта, Татьяна и Евгений сразу же оказались в плену изумительной природы, которую не портила даже промозглая погода, стоявшая в Канаде в начале декабря. Пока Евгений договаривался об аренде автомобиля, Таня огляделась по сторонам. С деревьев осыпалась красно-золотая листва, а по водной глади залива бежала рябь от легкого, но холодного ветра, сгущавшего серые тучи. Красота этих мест имела суровый, нордический оттенок. И это заставило Таню на мгновение улыбнуться, мысленно сравнив увиденное с красотой Жени.
Когда Евгений говорил о том, что здесь они будут только вдвоем, он нисколько не шутил. В этом Таня убедилась, когда они остановились возле небольшого деревянного домика, в котором им предстояло провести следующие восемь дней. Несколько минут Таня стояла у его порога, испытывая какой-то совершенно детский восторг и не зная, на что ей смотреть. Глаза радовались всему. И бирюзовой воде залива, имевшего неспешное течение, и нескончаемым густым лесным массивам, и горным склонам. Когда облако, окутавшее верхушку горы, на мгновение рассеялось, Таня увидела белоснежные заснеженные склоны и ощутила, как в груди перехватило дыхание. Так, как это было на пьедестале олимпийских игр. Красота природы брала маленькую Таню в плен, завораживая и заставляя без устали любоваться этим великолепием. Она приоткрыла губы, вдыхая невероятно сладкий горный воздух и чувствуя, как в глазах появляются слёзы.