— Не думаю, что сидеть на крыльце в одном свитере — хорошая идея, — ворчливо подметил Евгений, перехватывая топор, и, замахнувшись, разрубил небольшое полено. — Может, я хочу много детей?
Мечтательная улыбка исчезла с губ Тани в ту же секунду. Про свою операцию она ему до сих пор не рассказала, боясь бурной реакции на это.
— А ты? — Евгений улыбнулся, повернувшись к ней.
— Позвоню маме, — тихо ответила Таня, поднимаясь с деревянных ступенек на крыльце дома и убегая вовнутрь. — В конце концов, сегодня и её праздник тоже…
Громов проводил её непонимающим взглядом из-под нахмуренных бровей. Завтра им предстояло вернуться к обычной жизни. Завтра в Ванкувер прилетит Арсений с Ильей. И они украдут у Евгения Таню. Но… теперь они смогут красть её лишь временно. Громов загадочно улыбнулся, понимая, какой важный сегодня день. Ещё один день, который они проведут только вдвоем.
***
Татьяна с грустью во взгляде провожала пейзажи провинции Белла-Кула, пока Евгений был за рулем арендованного внедорожника. Природа Канады покорила её сердце. Но ещё раньше его покорил сидящий рядом мужчина. А всё вместе подарило удивительные выходные, наполненные нежностью, заботой, теплом и… любовью.
— Торонто?! — Таня округлила глаза, когда в небольшом провинциальном аэропорту Евгений вручил ей посадочный талон.
— Это подарок тебе на день рождения, — пояснил он, а затем довольно улыбнулся. Идея эта была сумасшедшей. У них остался один день, а перелет на другой конец Канады займет восемь часов в сумме и оставит им лишь пару часов на само пребывание в столице провинции Онтарио. Но Евгений хотел этого. Хотел показать Тане одно из чудес света. Ниагарский водопад.
***
Буйство стихии. Настоящее торжество величественной природы. Быстрое течение воды, срывающееся вниз бурлящими потоками. Розовый закат с нежно-фиолетовыми облаками. И радуга, появляющаяся от игры света с брызгами воды. Красота, от которой забываешь как дышать. Как говорить. И нужно ли?
Таня снова плакала. Слёзы восхищения катились по щекам, но она судорожно утирала их, боясь пропустить даже толику секунды, которую может потратить на созерцание этого великолепия. Евгений стоял за её спиной, приобнимая Таню, слушая шум воды и размеренно дыша. Глубоко. Свободно. Это — жизнь. Это — счастье. Это — любовь. Огромная и головокружительная, как Ниагарский водопад.
— Таня? — обратился он к ней, но в то же время не стал разворачивать к себе лицом, видя, как она наслаждается умопомрачительным видом на закат в одном из самых красивых мест мира. — Я хочу, чтобы ты, точнее…
Громов поджал губы, понимая, что его эгоистичная натура вновь попыталась вырваться наружу, а затем вытащил из внутреннего кармана куртки бархатную коробочку с ювелирным шедевром от «Картье», на выбор которого потратил без малого почти два часа.
— Таня, ты выйдешь за меня? — на одном дыхании договорил он, а затем улыбнулся, не видя лица Тани, но чувствуя, как сильно она оторопела. Через пару секунд она всё же нашла в себе силы обернуться к любимому мужчине, сиявшему от счастья. Внутри неё всё кричало «да», но это было бы слишком просто. А когда в жизни спортсменов всё было просто?
— Я дам тебе свой ответ после победы в финале гран-при, — засмеялась Таня, снова ощущая, как глаза защипало от слёз.
— Уверен, он будет положительным, — оскорбленно, но с улыбкой проговорил Громов, удивляясь, откуда эта маленькая женщина находит силы сопротивляться ему и делать это с такой… любовью и очарованием. И влюблять его в себя тем самым ещё сильнее.
***
11 декабря, финал Гран-при, Ванкувер.
Евгений, стоя рядом с Мельниковым и Алисой, сосредоточенно следил за короткой программой Тани и Ильи. Он ненавидел эти моменты. Ненавидел, когда она переступала на лёд, и он переставал её контролировать. Он отдавал её в руки другого мужчины. И ненавидел себя за это, так как понимал, что и сам был в этом виноват. Ненавидел, когда она улыбалась Илье, брала его за руку, взмывала в головокружительных поддержках и подкрутках. Каждый раз, когда Таня отрывалась от льда, сердце Жени останавливалось. Он переставал дышать. И все звуки огромного олимпийского ледового дворца будто затихали. Концентрация Жени была только на одном.
На ней.
Алиса на мгновение оторвалась от проката и посмотрела вбок. Евгений и Арсений стояли рядом. Оба — в строгих костюмах. С крайне сконцентрированными лицами, будто были хищниками, выслеживающими жертву и готовыми броситься к ней в любой момент. Это сравнение заставило её улыбнуться, а затем провести ладонью по животику, который всё ещё был не заметен, но Алиса, тем не менее, каждое утро бежала к зеркалу в надежде скорее увидеть его.
Как только Татьяна и Илья зафиксировали свое положение в центре льда и музыка стихла, Евгений, Арсений и Алиса в одну и ту же секунду выдохнули с облегчением. Переступая со льда, Татьяна обняла своего тренера, а вот Громова взглядом попросила не приближаться, пока рядом есть Илья. Завтра им ещё катать произвольную, и меньше всего ей хотелось травмировать его сейчас. Ей вообще не хотелось его травмировать. Хотя она понимала, что в нынешней ситуации она причиняла боль Жене, который хотел обнять её после проката. Но не мог. Будто не имел на неё никаких прав. Будто не видел в ней смысла всего своего существования.
Пока Татьяна и Илья вместе с Арсением ждали оценок в зоне их оглашения, Евгений на мгновение встретился взглядом с Эми, стоявшей по другую сторону борта. Она находилась там со своими коллегами из канадской федерации. Громов понимал, что нравится ей, что она хотела бы с ним романтических отношений. Но, несмотря на свои чувства, она помогла ему безболезненно расторгнуть контракт. И это был невероятно красивый поступок с её стороны. Пусть он и дался ей очень тяжело, и она до сих пор не могла смотреть на него. Особенно когда видела, как он смотрит на Таню. И он снова сделал это. Он перевел взгляд на Таню, которая вместе со своим партнером и тренером радовалась первому месту по итогу короткой программы, и счастливо улыбнулся от осознания совершенства своей любимой женщины.
Трибуны начинали пустеть. Первый соревновательный день финала гран-при подходил к концу. Спортсмены расходились либо давать интервью, либо направлялись в раздевалку. И Илья, полностью удовлетворив интерес журналистов, направлялся к Тане, чтобы предложить отметить сегодняшний отличный результат. Подходя к приоткрытой двери, он услышал голос Громова…
— Скоро мы всегда будем вместе, — довольно произнес Евгений, сидя в раздевалке и держа на коленях Таню. — Не могу дождаться твоего положительного ответа…
Илья замер на месте, пустыми глазами смотря в пол. Мимо него прошли французские фигуристы, весело улыбнувшись и поздравив его с победой. Он вяло кивнул, хотя понимал, что после слов Громова больше не слышал ничего. Его использовали. Он просто был запасным вариантом, пока олимпийские чемпионы выясняли между собой отношения. Пока в свою глупую войну они втягивали ни в чем не виноватых людей и разрушали их жизнь…
Илья шмыгнул носом от бессильной злобы, а затем решительно направился к выходу с ледовой арены.
***
12 декабря. Финал гран-при. Ванкувер.
«Representing Russia — Tatiana Alexeeva and Ilya Tomilin!»
Татьяна и Илья уже были в центре льда. Публика поприветствовала их оглушительными аплодисментами. Илья благодарно поклонился, а Таня нашла взглядом родные, но полные тревоги глаза. Громов стоял у борта, но был мрачным и напряженным. Он волновался. Он ничем не мог помочь. Ничего не мог контролировать. Он снова отдавал самое дорогое, что у него есть, в абсолютно чужие и, что самое страшное, безалаберные и не самые стабильные руки.
Таня улыбнулась Жене, призывая хоть немного расслабиться. Убрать эти нахмуренные брови и скрещенные на груди руки. Но он в ответ лишь медленно кивнул, безмолвно уведомляя её, что он в порядке и… рядом. Пусть и вот так. Таня едва заметно кивнула ему, а затем повернулась лицом к Илье, вложив в его руки свои ладони.
— У тебя всё в порядке? — встревожилась Таня, замечая бледно-зеленое лицо партнера.
— В полном, — соврал он, пытаясь совладать с последствиями вчерашнего злоупотребления алкоголем. Раньше он никогда не позволил бы себе такого, тем более перед важным прокатом, но в голове снова и снова звучали слова Громова. И от них так хотелось избавиться. Так хотелось забыться…