— Я всё это знаю, — кивнула Таня, заметно побледнев. — На льду мы будем делать
это по ходу движения? Оба будем направлены вперед?
— Да, — коротко отвечал Громов, сконцентрированный на том, что ему предстоит
сделать.
— Это уже хорошо. Я готова.
Евгений кивнул, а затем разогнул колени. Таня оттолкнулась от пола, и Громов
быстро развернул её. Их руки больше не были крест-накрест. Алексеева держалась
на двух своих вытянутых руках. Партнеры зафиксировали хват их ладоней ниже
талии Тани. Она развела ноги в стороны и замерла, смотря на их с Евгением
отражение в большом зеркале.
— Охренеть! — вырвалось у неё от эмоций.
Громова подобная реакция насмешила, и его плечи дрогнули от смеха. Алексеева,
разумеется, в своем нынешнем положении не могла этого не ощутить.
— Не смейся!
— Не смеши! — передразнил Евгений, чувствуя, что её руки начинают подрагивать.
— Как там дела наверху?
— Охренительно!
Громов снова засмеялся, заставляя Таню понервничать.
— А другие слова будут? Или мне теперь ещё и над твоим словарным запасом
работать? А то на интервью будет неловко.
— Опусти меня, пожалуйста, — попросила Таня, игнорируя его слова.
— Нет, ты так просто не отделаешься. Переноси свой вес на правую руку.
— Ты с ума сошел, я не буду! — воскликнула Таня, впиваясь ногтями в ладони Громова, чтобы он не сделал того, что задумал.
— Понимаешь, что ты не в том положении, чтобы диктовать условия? — самодовольно
улыбнулся он. — Одно моё неловкое движение и…
Евгений сделал резкий оборот вокруг себя, вынуждая Таню балансировать и
чувствовать, куда сместить вес.
— За что ты мне? За что? — застонала от пережитого она, с трудом держа своё тело
дрожащими руками.
— За то, что врешь о количестве выполненных упражнений, Плюша!
Таня легонько пнула Громова носком кроссовка в район лопатки.
— Я тебе не плюша, — с трудом произнесла она, понимая, что ещё немного и просто
упадет. Руки дрожали с каждой секундой всё сильнее.
— Переноси вес на правую руку, я сказал! — уже без смеха и совсем не по-доброму
скомандовал Громов, и Таня была вынуждена это сделать.
— Отпусти мою левую ладонь как будешь готова остаться на одной руке, — попросил
Евгений, наблюдая за движениями партнерши через зеркало и лишний раз понимая,
что они красиво смотрятся вместе. Ещё бы убрать этот ужас из глаз Тани…
Алексеева медленно, палец за пальцем, разжимала свою левую ладонь, теряя точку
опоры и пытаясь совладать со своим частым от страха дыханием. Когда она
отпустила ладонь Евгения, она максимально грациозно подняла свою левую руку
вверх, оставаясь на правой руке.
Громов свою освободившуюся левую руку вытянул в сторону.
— Я буду смещать свой центр тяжести, а тебе нужно будет почувствовать меня в этот момент.
Таня поняла, что её партнер собрался сделать, и с ужасом наблюдала за этим через зеркало. Он медленно перенес свой и Танин вес на правую ногу, а затем согнул левую в колене. Зафиксировав на несколько секунд это положение, он вытянул левую ногу в сторону. Весь их вес сейчас держался на одной правой ноге Громова.
— Фантастика, — выдохнула Алексеева, поймав себя на мысли, что это выглядит
впечатляюще.
— Ого, новое слово, — тихо сказал партнер, держась, чтобы не засмеяться.
Громов поставил вытянутую ногу обратно на пол и поднял левую руку вверх, возвращая Тане вторую точку опоры. Она быстро и крепко вцепилась в его ладонь, и он опустил её на пол.
— Жива? — улыбнулся Евгений, сделав круг плечами назад, желая убрать
напряжение.
— Жива, — ответила ему Татьяна, пребывая в легком шоке. Она приложила ладонь ко
лбу, пытаясь осознать, что произошло.
— Лассо. Пятый уровень сложности, — покачала головой она, часто дыша и смотря в
пол. — Татьяна Алексеева.
— И Евгений Громов. Россия, — кивнул он, едва сдерживая смех. — Приглашаются на
ночной ужин в местную столовую для исполнения программы под названием «Съесть
здесь всё за пять минут».
Когда Татьяна и Евгений спустились вниз, они встретили остальных фигуристов из сборной, которые намеревались пойти прогуляться. И судя по тому, что они не разговаривали в голос, а заговорщически перешептывались, стало понятно, что ребята делают это втайне от тренерского штаба.
— Куда путь держите? — громко поинтересовался Евгений, довольно улыбнувшись,
видя испуг на лицах коллег, которые обернулись на его голос.
— Последний вечер в Кёльне, — развел руками фигурист, выступающий в танцах на
льду. — Разве можно сидеть в номере?
— Я хотела вас позвать, но вы были на тренировке, — виновато произнесла Ксюша,
обращаясь к Тане и пытаясь оправдаться. — Пойдете с нами?
— Нет, — ответил за них обоих Громов и поймал на себе недовольный взгляд
партнерши. После очередного крайне напряженного в плане физических нагрузок дня
Татьяна и сама вряд ли нашла бы в себе силы на ночную прогулку. Но вот то, что
Евгений решал за них двоих её не радовало.
— Таня, — Ксюша пристально посмотрела на подругу, игнорируя ответ Громова. — Ты
можешь пойти с нами и без этого противного мужчины.
— Мы парники, мы всё делаем вместе, — едва сохраняя строгое выражение лица,
ответил Евгений, а затем поймал на себе косые взгляды фигуристок.
— Вот в такие моменты я ужасно рада, что осталась в одиночном! — проворчала
Ксения и обернулась на коллег по сборной, которые уже выходили из здания. —
Желаю вам выспаться и восстановить силы!
— Хорошей прогулки! — Таня тепло поцеловала подругу в щеку, приобняв её.
— А я уже было подумал, что ты действительно пойдешь с ними, — с едва
различимой улыбкой поделился с партнершей Громов, проводив сборную взглядом.
Татьяна смущенно опустила глаза, продолжая путь до столовой. Во-первых, у неё
действительно не осталось сил для прогулки, а во-вторых, идти на неё без
Громова и вовсе не хотелось. Это был их последний вечер на сборах и Алексеевой,
как ни странно, как можно больше хотелось побыть с Евгением.
Сборы — особенное место. Здесь они были сосредоточены друг на друге, на том, чтобы скататься и почувствовать друг друга. Здесь нет близких, которым нужно твоё внимание, нет обременительного быта и вещей, отвлекающих от плодотворных тренировок. Здесь они почти всегда были рядом. А если и нет, то можно чуть пройтись по коридору и постучать в номер партнера, чтобы в любой момент обсудить рабочие моменты. Здесь они в какой-то мере принадлежали только друг другу.
В России их будет ждать агрессивная внешняя среда, которая всегда вносит свои
коррективы.
— И тогда я поняла, что Стасу лучше не кататься в штанах, пошитых в том ателье, — почти смеясь, рассказывала о своем прошлом партнере Татьяна, когда они с Евгением сидели за столом. — Это было невероятно смешно. Второй раз, представляешь?
Таня замолчала, понимая, что Громов, внимательно слушавший её в самом начале этой истории, сейчас был погружен в свои мысли. Салат, стоявший перед ним, он поедал абсолютно машинально, почти не жуя.
— Приём, как слышно? — попыталась вернуть его внимание девушка. — Ты меня
слушал?
Татьяне вдруг стало стыдно за себя и за то, что она посчитала свои глупые истории важными и интересными. Карьера Громова была намного успешнее. Вот кому точно было что рассказать. Но его на это было невозможно уговорить.
— Да, — всё ещё отстранено кивнул он, переглянувшись с Таней. — У Стаса
порвались штаны во время открытых прокатов. Дважды.
Алексеева, несмотря на настроение партнера, улыбнулась. Он всё-таки её слушал.
— И после этого… — продолжила она, решая всё-таки отвлечь Громова от не самых
веселых, судя по его лицу, мыслей.