В следующую минуту одна из дверей со скрипом открылась, и в коридор вышла Алексеева, облаченная в широкие спортивные штаны и футболку. Она держала в руках кружку, намереваясь пойти сполоснуть её. Увидев Громова, она замерла на месте, забывая, как дышать. Партнер стоял на расстоянии нескольких шагов от неё, но она даже отсюда видела его бешеные глаза. Сделав неловкий шаг назад, она быстро забежала в свою комнату, захлопнув дверь и прижимаясь к ней спиной, надеясь, что Евгений привиделся ей от недосыпа.
— Тебе конец, плюша, — процедил сквозь зубы Громов, широкими шагами преодолевая расстояние между ним и комнатой Алексеевой.
Звук его нарочито громких и тяжелых шагов казался Тане похожим на раскаты грома, и заставил её с ужасом признать, что Евгений ей не привиделся.
— Открывай! — прорычал он.
По телу Тани побежали мурашки ужаса. Она много раз видела партнера в ярости, но сейчас это пугало как никогда сильно.
— М-может обойдемся без насилия? Тут дети! — дрогнувшим голосом предложила Татьяна.
— Открывай или я вышибу эту гребанную дверь! — ещё громче произнес Громов.
На его крик из соседней комнаты буквально одним глазом выглянул мальчишка.
— Зайди в комнату и закрой уши! — пригрозил ему Евгений.
Мальчик не мог не принять такой «деликатный» совет от здорового двухметрового мужчины. Он быстро захлопнул дверь и для пущей безопасности закрыл её на шпингалет.
Громов поставил спортивную сумку на пол, а затем двумя руками ударил по двери в комнату Татьяны. От такого удара она сильно дернулась.
— Если ты здесь что-то сломаешь, тебе не поздоровится! — пыталась отшутиться Таня, однако лицо её всё ещё отражало сильный испуг.
— Это всем здесь не поздоровится, если ты не откроешь! Особенно тебе!
Татьяна быстро отошла от двери, положив ладонь на её ручку, на мгновение закрывая глаза и успевая помолиться, чтобы Громов её не убил. Как только она отодвинула шпингалет, Евгений со всей силы дернул дверь на себя, и Таня буквально полетела на него, уткнувшись ему в грудь и уронив кружку, которую всё это время не выпускала из руки.
Когда Таня услышала звук разбившегося стекла, она отпрянула от партнера. Её страх молниеносно сменился гневом.
— Это моя любимая кружка! — закричала она, вызывая у Громова ещё большую ярость. Мало того, что Татьяна врала ему, так теперь ещё и обвиняла его в каком-то пустяке.
— Мне плевать на твою кружку! — буквально заорал Евгений. — Собирай вещи!
— Какие вещи? — внезапно опешила Таня.
— Мы едем ко мне, — продолжал цедить сквозь зубы Громов, стараясь сдержаться и не сомкнуть свои ладони на соблазнительно тонкой шее Тани.
— А меня ты спросил? — возмутилась она. — Я уже сказала, что не буду жить у тебя.
— С каких пор соседство с тараканами и соплежуями стало лучше соседства с партнером?
— Здесь уже давно нет тараканов! — соврала Татьяна, вспоминая, как сегодня утром один из них не дал ей нормально позавтракать. — Разговор окончен, увидимся завтра.
Таня собралась зайти обратно в комнату, но Громов схватил её за локоть.
— Посмотри на себя, — прорычал ей в лицо мужчина, крепко сжимая ладони на её предплечьях, не давая возможности отстраниться и прижимая к себе.
Таня чувствовала своей грудью жар, исходящий от его тела.
— Ты еле стоишь на ногах, у тебя синяки под глазами! Ты не должна жить в таких условиях, Таня! Очнись и начни, наконец, уважать себя!
— Уважать себя? — ухмыльнулась она, начиная сильно дергаться в попытках вырваться из рук Громова.
Однако его физическое превосходство было колоссальным, и Таня не смогла отдалиться от него даже на сантиметр.
— Зачем мне себя уважать, раз я никому не нужна? — продолжала возмущаться она, припомнив партнеру фразу, за которую он получил пощечину.
— Разве я это сказал? — Евгений сильно тряхнул её за плечи, призывая начать мыслить здраво. — Ты нужна!
— Да? И кому же? — ядовито спросила Таня, чувствуя как к горлу подступает ком, а глаза начинает щипать.
— Мне! — неожиданно для самого себя выпалил на эмоциях Громов. — А твой Стас — конченный человек, просравший невероятную девушку и перспективную фигуристку. Это его проблема, а не твоя или моя!
Таня на несколько секунд оцепенела, всматриваясь в серо-голубые глаза Громова. Она не могла понять, какое из этих двух словосочетаний из его уст было приятнее.
— Собирай вещи, я не оставлю тебя здесь, — безапелляционно произнес он, разжимая свои ладони. — Я вызову такси и буду ждать внизу.
Татьяна понимала, что может уже отойти от Громова, но ей не хотелось. Несколько секунд они безмолвно стояли рядом, смотря друг другу в глаза. Они оба успели соскучиться по нормальному общению друг с другом.
— Иди, — хрипло произнес Евгений, заправив волнистую прядь волос Татьяны ей за ухо.
И вся вредность и гордость Алексеевой после этого слова и жеста в одну секунду сошли на нет. Ей захотелось послушаться. Однажды она доверилась Громову как партнеру и теперь доверится ему как человеку.
========== Медали на завтрак, слёзы на ужин ==========
8 января, 20:10.
Всю дорогу до дома Громова фигуристы не разговаривали. Евгений, сидящий на переднем сидении рядом с водителем, чувствовал долгожданное спокойствие. Его перестали занимать беспокойные мысли о том, где живет его партнерша и в безопасности ли она там. Теперь Алексеева будет под его присмотром ещё и вне льда, и это радовало.
Татьяна смотрела на пейзажи столицы, понимая, что они едут через центр. Но когда водитель завернул за Московский «Дом Книги», подъезжая к одному из «домов-книжек» на Новом Арбате, Алексеева не поняла, что происходит. Сначала ей показалось, что таксист повезет их какими-то странными путями, возможно, через дворы, но спустя пару секунд он остановился возле подъезда.
— Здесь? — уточнил немолодой водитель у Евгения.
— Да, спасибо, — Громов оплатил поездку и вышел из машины, помогая сделать это же своей партнерше, которая с удивлением оглядывалась вокруг.
Однако с другой стороны этого дома, которая выходила на одну из самых известных улиц столицы, иллюминация и жизнь кипела куда ярче, чем во дворе. Таня видела, что с одной стороны высотки, у которой они стояли, располагался «Дом Книги», а с другой — красивая белая церковь, которую было хорошо видно из-за её цвета даже когда стемнело.
— Идём? — обратился к Тане Евгений, забрав из багажника её чемодан и сумку.
— Ты живешь здесь? — не сдержалась Алексеева, пока они с Громовым поднимались в лифте на девятнадцатый этаж.
— Да, — безрадостно кивнул Громов, выходя в длинный коридор, заставленный горшками с цветами и разного рода хламом. — И на этом плюсы заканчиваются.
Таня рассчитывала через быт Громова узнать его лучше, но это оказалось невозможным, потому что быта, как такового, в однокомнатной квартире Евгения не было совсем. Пустые полки и отсутствие каких-либо медалей, фотографий или хотя бы чего-нибудь личного, показывающего, кто здесь хозяин, расстроили Алексееву.
Обойдя гостиную, пока Евгений ставил чайник, Татьяна присела на диван, обнимая себя за плечи и ощущая какой-то фантомный холод. Разве может дом быть таким… пустым и бездушным?
— Как-то у тебя совсем невесело, — честно высказала свое мнение Таня, заходя на небольшую кухню и садясь за стол.
— Всяко лучше, чем в общаге, — ответил он, поставив перед ней чашку чая.
— Кстати, с тебя новая кружка, — улыбнулась Таня, вспомнив, как пару часов назад разбилась её любимица.
— С меня хорошие условия для твоего проживания, — кивнул Евгений, открывая почти пустой холодильник. — Ты голодна?
— Ужасно, — шёпотом призналась девушка, вызывая у партнера смех.
— Сейчас что-нибудь закажем, — Евгений достал из кармана джинсовых брюк телефон.
— А в холодильнике ничего нет? — картинно возмутилась Таня. — И это ты называешь «хорошие условия»? Безобразие!