— Согласен, — задумчиво ответил Громов, имея в виду скорее не происходящее вокруг, а это странное ощущение тепла, когда Алексеева рядом с ним, от которого он не мог избавиться.
А так хотелось.
***
Три сильнейших пары Европы стояли у входа на ледовую площадку. Свет на ней был приглушен, а в центре виднелся пьедестал. Фигуристы с волнением ожидали церемонию награждения. Евгений сделал шаг к Волченковой, стоящей неподалеку, и наклонился к её плечу.
— Напомни-ка, когда у тебя последний раз была бронза чемпионата Европы? — ядовито шепнул он. — Ах, да! Сегодня!
Громов довольно и как-то по-мальчишески улыбнулся, возвращаясь к Тане.
— О чем говорили? — не смогла не поинтересоваться она.
— Поздравил Лену с бронзой, — кивнул Громов, пытаясь сдержать смех. — Её ведь тоже нужно было заслужить.
«Ladies and gentlemen, we are starting the ISU European figure skating championship victory ceremony in pairs!»
Татьяна волнительно поджала губы, посмотрев на Евгения. Царящий во всем ледовом дворце полумрак добавлял происходящему какой-то особенной, по мнению Алексеевой, магии. Заиграла торжественная, красивая музыка. По ковровой дорожке к пьедесталу подошли девушки, облаченные в длинные платья и держащие в руках подносы с медалями и букетами.
Таня наблюдала за этим как в замедленной съемке. Она пыталась собраться с мыслями перед тем, как назовут их имена, но это случилось всё равно внезапно.
«First European pairs champions representing Russia — Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov!»
Они переступили на лёд и, ощутив на себе свет прожектора и аплодисменты всего дворца, приехали к пьедесталу, держась за руки. Татьяна не могла надышаться этим воздухом, который в одночасье стал таким сладким. Не могла до конца осознать происходящего.
Партнеры переступили на ковровую дорожу и сделали по ней буквально два шага, подходя к пьедесталу. Обычно Евгений подавал Алисе руку, помогая ей подняться первой, но сейчас изменил традициям. В конце-концов, Калинина/Громов это совсем не Алексеева/Громов.
Он положил руки на талию Тане и с легкостью поднял её, поставив на пьедестал. Держа партнершу изо дня в день на одной руке, делая это двумя, ему казалось, что он вовсе не чувствует её веса.
Такая воздушная, красивая и счастливая. Евгений смотрел на неё снизу вверх несколько секунд, забывая о том, что ему нужно встать рядом. Таня протянула к нему руки, будто он не мог самостоятельно сделать шаг наверх. Однако он всё же ответил на этот жест и сжал её ладони своими, поднимаясь на пьедестал и вставая за её спину. Сразу после этого они победно подняли руки вверх, помахав болельщикам.
«Second place and silver medalists representing Germany — Elsa Hermann and Thomas Schulz!»
На льду появились немецкие фигуристы, и Таня вспомнила разговор Томаса и Евгения, который она подслушала на сборах в Кёльне. Это было так недавно, но сейчас кажется, будто с того момента прошла целая жизнь. В следующую секунду немцы переступили на ковровую дорожу и подошли к чемпионам. Евгений и Таня наклонились к серебряным призерам. Громов довольно улыбнулся, пожав руку Томасу, а затем приобнял его. Мужчины успели сказать что-то друг другу на немецком, но Таня сейчас была не в состоянии понять, что именно. Даже родной язык в этот момент она воспринимала с трудом через призму происходящего.
Эльза поцеловала Таню в щеку, и Алексеева крепко обняла её, будто обнимала свою подругу. На накрывших её эмоциях она была готова обнять, кажется, кого угодно. Даже Волченкову, которая готовилась выйти на лёд вместе со своим партнером, с которым они завоевали бронзу.
Татьяна наклонилась для того, чтобы официальный представитель международного союза конькобежцев надел ей золотую медаль. Ни с чем не сравнимое чувство. Совершенно незабываемый момент.
После она пожала руку немолодому мужчине в костюме, благодарно улыбнулась и выпрямилась, наблюдая, как медаль надевают на шею её партнеру.
Им вручили букеты, и Таня крепко сжала стянутые тканью стебли, чувствуя, что ей нужно куда-то деть руки, нужно куда-то выплеснуть все эмоции, всю эту энергию.
— Поздравляю, — нежным шепотом произнес Евгений, запуская одним словом мурашки по спине партнерши.
Алексеева приоткрыла губы, обернувшись к партнеру и желая поздравить его в ответ, но попросту не нашла слов. В голове абсолютная пустота. Нет мыслей. Есть только чувства и эмоции, пробирающие до кончиков пальцев.
Громов продолжал тепло улыбаться, любуясь тем, как остро Таня реагировала на всё происходящее, как захлебывалась в этом моменте, как ярко блестели её по-детски наивные глаза.
«Ladies and gentlemen please rise for the national anthem of the champions!»
Таня сделала глубокий, полный гордости вдох, слыша первые ноты гимна своей страны. Ей казалось, что если бы не стоящий за её спиной Евгений, придерживающий её за талию, она и вовсе не устояла бы на ногах.
***
21:00, подтрибунное помещение.
Сразу после церемонии награждения в коридоре Таню с Евгением обступила большая группа журналистов из разных стран, желая взять интервью на самом пике их эмоций.
— Татьяна! — громко обратился к ней корреспондент. — Это ваш первый чемпионат Европы и сразу же — золотая медаль! Расскажите, что вы сейчас чувствуете.
Таня сделала глубокий вдох, улыбаясь и стараясь собраться с мыслями, чтобы ответить. Она всё ещё чувствовала ладонь Евгения на своей талии, и это придавало ей уверенности и спокойствия.
— Я чувствую себя потрясающе, — произнесла она, сияющими от счастья глазами посмотрев на журналистов.
Громов улыбнулся, понимая, что его партнерша своей искренностью и эмоциональностью очаровала, кажется, всех корреспондентов. Даже тех, кто не понимал по-русски.
— Я абсолютно счастлива, — продолжила Таня, кивнув и обернувшись к Евгению. — И всё это благодаря моему самому лучшему партнеру.
— А ещё я хочу передать привет моей маме, — опомнилась Алексеева, повернувшись обратно к камере и снова заставляя умилиться всех журналистов. — Мамочка, я тебя очень люблю!
Она послала ей воздушный поцелуй, а затем обхватила ладонью медаль, висевшую на шее, приподнимая её.
— Скоро привезу тебе домой! — продолжая счастливо улыбаться, произнесла Таня.
***
21:30, отель.
После церемонии награждения чемпионы Европы ещё несколько долгих минут были в плену журналистов и даже не успели нормально переодеться. Из дворца их увез автобус, поэтому в отеле Таня появилась в своем белом платье, поверх которого была олимпийка с символикой страны, а вместо коньков на ногах уже были кроссовки. Громов также остался в том, в чем катался, накинув поверх черной рубашки олимпийку, такую же, как у Тани. Выглядели они, наверное, смешно, но никого из окружающих это не волновало, а у них самих просто не было сил думать о том, как нелепо смотрятся их наряды с подобными изменениями.
Татьяна и Евгений зашли в здание и сразу же на ресепшене их окружили товарищи по сборной, обнимая и поздравляя. Ксения, крепко обняв подругу, и вовсе оторвала её от пола.
— У меня монополия на подобные действия по отношению к Татьяне! — картинно возмутился Громов, буквально забирая из рук одиночницы свою партнершу, боясь, что Ксения на эмоциях может переломать ей ребра.
— Как ты сама? Как твой прокат? — с волнением спросила Алексеева, проведя ладонью по плечу подруги.
— Как будто были варианты! Первая после короткой! — гордо вздернув нос, ответила одиночница, после этой фразы оказавшаяся в объятиях счастливой Тани.
***
22:00.
— Господи, ну и день, — выдохнула Таня, вместе с Громовым направляясь к своим номерам.
Эмоции, нахлынувшие на неё пару часов назад и накрывшие с головой, начинали немного отступать на второй план, сменяясь опьяняющей усталостью. С каждой секундой и каждым шагом она начинала всё хуже ощущать своё тело. Оно становилось ватным и совсем не податливым.
Евгений, будто почувствовав это, подхватил её на руки, намереваясь доставить в номер именно таким способом. Его голова отключалась, заставляя забыть о том, что он решил для себя сегодня днем. Он убедил себя, что поговорит с ней завтра, а, может, и вовсе послезавтра… Но только не сегодня, когда она так счастлива. Он просто не имеет права портить такой волшебный вечер. И не имеет права им не воспользоваться и не насладиться происходящим. Завтра он уже не сможет этого сделать. Завтра он скажет, что всё, что успело произойти между ними — большая ошибка, совершенная на эмоциях.