— Влюбленный Громов — это что-то новенькое, — кинул ему вслед Мельников, позволяя своим губам растянуться в улыбке.
========== Провести самих себя ==========
18 января, московский метрополитен. 21:40.
Всю дорогу до станции метро Татьяна и Евгений не разговаривали, но шли неподалеку друг от друга. Таня быстро и раздраженно перебирала ногами, мечтая скорее оказаться наедине с партнером, чтобы устроить ему допрос с пристрастием. Евгений перебирал ногами куда медленнее. Один большой шаг Громова приравнивался к примерно трем злым и быстрым шагам Тани. И то, как быстро она семенила своими стройными ногами, лелея тщетную надежду оторваться от него, очень веселило Евгения, заставляя забыть о том, что произошло минутами ранее в ресторане.
В полупустом вагоне фигуристы могли сесть рядом, но предпочли сидеть напротив друг друга, стреляя недовольными взглядами. Евгений вновь вспомнил, как легко Таня упорхнула на ужин с Мельниковым, а она, в свою очередь, злилась за ситуацию с призовыми и с трудом сдерживалась, чтобы не расспросить партнера о светившей ему тюрьме прямо здесь и сейчас.
Когда Громов вдруг неожиданно отчего-то самодовольно ухмыльнулся, Таня встала со своего места и села рядом с ним.
— Ты что-то находишь смешным? — раздраженно спросила она.
— Скорее приятным, — ответил он, повернув к партнерше голову. — Мне нравится, что ты сама поняла, что мы едем ко мне.
Евгений почти засмеялся, видя как глаза Тани сначала округлились, а затем налились ещё большей агрессией.
— Так мне больше некуда ехать! — громко воскликнула она, ударив ладонями по коленям, а затем заметила осуждающий взгляд сидящей напротив них пожилой женщины и виновато поджала губы.
— Да, но это ведь и хорошо? Будешь под моим тщательным присмотром, — пояснил Громов, с трудом сдерживая улыбку. — Перед Олимпиадой тебе это необходимо, иначе ты…
— Подожди-и… — задумчиво протянула Таня, ещё раз прокручивая в голове последнюю фразу партнера, отказываясь поверить в только что посетившую её мысль. — Ты… сделал это специально?
— Мы выходим, — опомнился Евгений, подхватывая партнершу под локоть и выбегая вместе с ней из вагона.
***
22:20.
— Это просто уму не постижимо, Громов! — сокрушалась Таня, направляясь к дому партнера.
Ночной Новый Арбат, облаченный в тысячи ярких огней, никак не смягчал настроение Алексеевой. Всё, что было вокруг них, сейчас не играло никакой роли и отходило на второй план. От обуявшего её гнева она даже перестала чувствовать холод.
— Таня, я уже всё объяснил! Ты была не в состоянии идти на пресс-конференции! — отрицал до последнего Евгений. Ситуация с призовыми получилась, мягко говоря, не очень красивой, но он понимал, что таким способом сберег и без того изрядно расшатанные на тот момент нервы партнерши и обеспечил её поводом пожить у него ещё какое-то время. И не так важно, что это стоило им огромных денег.
Евгений решил дойти до продуктового магазина, чтобы максимально оттянуть момент их прихода домой. Громов не мог вспомнить, когда его в последний раз пугала мысль остаться наедине с привлекательной девушкой. Однако Татьяна сейчас была готова рвать и метать. И именно это забавляло и пугало одновременно.
— Куда ты свернул? — резко остановилась она. — Идём домой!
Громов почти смеялся. Он развернулся, быстро подходя к партнерше, и взял её за руку, желая увести за собой в магазин. Где-то в глубине души он рассчитывал, что покупки будут способны её отвлечь.
— Руки ледяные, — с недовольством констатировал Женя, дотронувшись до ладони Тани, а затем вытащил из карманов куртки кожаные перчатки. — Надевай.
Алексеева демонстративно убрала свои руки в карманы пальто, а затем прошла мимо Евгения.
— Тебе сколько лет? Тринадцать? — громко крикнул ей вслед он.
***
— И вообще, с каких это пор Его Величество Громов ходит по продуктовым магазинам? — недовольно ворчала Татьяна, толкая тележку, которую поручил ей партнер. — Ах, да! Его Величество лишилось призовых и теперь будет вынуждено готовить себе еду самостоятельно, как простые смертные, а не буржуйствовать каждый день, заказывая её из ресторанов!
— Ещё не факт, что нас лишат всех призовых, — попытался оправдаться он, нарочито задумчиво читая состав йогурта в надежде растянуть их пребывание в магазине ещё на некоторое время. — И почему самостоятельно? У меня есть ты.
— Вы нарываетесь на очень серьезный скандал, Евгений! — строго произнесла Таня, на мгновение поймав себя на мысли о том, что буквально месяц назад она ни за что не поверила бы, что сможет подобным образом общаться со своим именитым партнером.
— Дружеский, я надеюсь? — не сдержался надавить на больную для них двоих мозоль Громов, положив в тележку пакет с замороженной овощной смесью.
— А что, были варианты? — невинно приподняла брови Таня, поймав на себе хмурый взгляд Евгения.
— Нужно ещё зайти в отдел с посудой, — неожиданно произнес он, сворачивая влево, вынуждая Алексееву развернуть тележку и последовать за ним. — Купим тебе, наконец, кружку.
— Да, очень пригодится нам в скором времени, — раздраженно закивала Татьяна, рассматривая посуду, представленную на стеллаже. — Будем стоять с ней в метро и просить милостыню.
— Ты будешь держать кружку и греметь мелочью, а я рядом крутить четверной аксель, — почти засмеялся он, представляя эту картину.
— Вот и нашли себе занятие после окончания карьеры. Не всем же тренерами становиться.
— Не рановато ли ты задумываешься об окончании карьеры? — серьезно спросил Громов, наблюдая за тем, как Таня берет в руки одну из кружек.
Его такие мысли за последние два года посещали часто, но каждый раз они пугали как в первый, заставляя ужаснуться тому, насколько весь его мир с самого детства зависел от фигурного катания. И уход из этого мира, строящегося вокруг льда, страшил, потому что вне этого мира у Евгения нет ничего и никого. Но Тане всего двадцать три, и после нынешнего сезона, который упрочит её имя на мировой арене фигурного катания, будет глупо уходить. Громов понимал, что если он завершит карьеру после этого сезона, как и планировал, то Татьяна останется без партнера. Второй раз. И он не знал, что будет хуже — лишить мира прекрасной партнерши, оставив Таню за бортом фигурного катания, или видеть её в руках другого мужчины, который станет ей новым партнером.
— Я задумалась об этом сразу после того, как Стас ушел, — призналась Алексеева, аккуратно убрав кружку в небольшую картонную коробочку, а затем положив её в тележку. — Но…
Она посмотрела на Евгения, тепло улыбаясь. Несколько секунд он непонимающе смотрел на неё, а затем до него дошло.
— Но позвонили из Федерации? — предположил Громов, пытаясь сдержать улыбку, но его потеплевшие глаза говорили всё за него. Его по-хорошему удивляло то, что всё сложилось для них двоих именно таким образом.
— Да, — отчего-то смутилась Татьяна, опуская глаза и нежно улыбаясь, забывая об испытываемой ранее злости. — Предложили встать в пару с каким-то там Громовым…
***
Квартира Евгения, 23:30.
— Ещё парочка таких поздних ужинов и я не смогу прыгнуть даже прыжок в один оборот, — попыталась пошутить Таня, сидя напротив Громова за столом на кухне.
— Ну, ты ведь уже нашла себе покровителя в Федерации, так что это не станет большой проблемой, — холодно ответил он, не поднимая глаз на собеседницу.
Напряжение, царившее между партнерами несколько последних дней, неожиданно исчезло во время похода за продуктами. И так же неожиданно вернулось благодаря одной фразе Евгения.
— На что ты намекаешь? — разозлилась Таня, отложив вилку на стол и пристально всматриваясь в партнера, вынуждая его поднять на неё взгляд.
— Я не ожидал от тебя подобного, — поднял голову Громов, недовольно поджимая губы, сдерживаясь, чтобы не высказаться ещё грубее по поводу произошедшего.