— И поэтому ты должна быть здорова, — договорил за неё он — Переодевайся. Поедем к врачу.
***
22:10.
Фигуристы возвращались домой из больницы на арендованной машине. Евгений следил за дорогой, но его очень напрягало то, что всю дорогу Таня молчала. Ей наложили тейп на стопу, зафиксировав голеностоп и порекомендовали не кататься хотя бы два дня. Это звучало для Алексеевой как приговор. Она смотрела на свои колени, считая, что подвела партнера. Возможно, ей нужно было прервать тренировку сразу, как только она почувствовала боль, но недавний разговор с Женей, когда он вспоминал как готовился к своим первым Олимпийским Играм, до сих пор не выходил из её головы. Поэтому Татьяна считала, что её боль в ноге это мелочь, по сравнению с тем, что пришлось превозмогать Громову.
— Таня, — Евгений на мгновение оторвал взгляд от дороги, — давай посмотрим на это с другой, хорошей стороны…
— Что в этом может быть хорошего? — Таня встретилась глазами с Громовым, но ему пришлось снова начать следить за дорогой.
— Мы позавчера отказались от большого интервью и участия в передаче «Жестокий спорт» на спортивном канале, — напомнил он. — Может, посвятим внезапный выходной этому?
— Ты думаешь, они там сидят и ждут звонка от нас? — устало улыбнулась Таня, чуть запрокинув голову назад, смотря на огни ночной Москвы через лобовое стекло.
— Я уверен, — кивнул Громов, поворачивая руль влево. — Они звонили мне три дня подряд, а вчера и вовсе сказали, что могут ждать ещё неделю и сдвинуть премьеру. Нам стоит поехать и раскрыть миру страшную тайну о том, что в фигурном катании есть целых шесть прыжков, а не только пресловутый тулуп.
— Думаешь, мир готов это принять? — засмеялась Таня.
***
Алексеева и Громов вышли из гримерной в длинный коридор. Таня нервно одернула вниз бордовое платье, а затем недовольно посмотрела на свои ноги. Красивые темные туфли отвратительно смотрелись с тейпом зеленого цвета, которым был зафиксирован её голеностоп.
— Не переживай, — проследив за её взглядом, произнес Евгений, — мне однажды перед прокатом налепили на плечо розовый тейп, и его было видно через белую рубашку.
— Ладно, надеюсь, мои ноги снимать не будут, — вздохнула Таня, вспоминая, что сначала они с Женей собирались одеться скромнее, но затем он решил, что мир устал видеть их в олимпийках и им нужно одеться как на праздник. И если на Громова в белой рубашке и пиджаке смотреть было приятно, то вот себя Алексеева чувствовала неловко в этом платье, облегающем все изгибы её фигуры.
— Ты чудесно выглядишь, — улыбнулся Громов, перед входом в студию поправив прядь её волнистых волос. — И ноги у тебя потрясающе красивые. Ничто не может их испортить.
Таня волнительно втянула ртом воздух, приоткрывая губы и собираясь поблагодарить партнера за приятные слова, но Евгений её опередил, испортив всё впечатление от своей предыдущей фразы.
— Это комплимент от друга, не заводись, — улыбнулся он, а затем открыл дверь, пропуская вперед.
— Здравствуйте! — молодая ведущая быстро встала из-за большого стеклянного стола, подходя к сегодняшним гостям их студии. — Очень рада, наконец, познакомиться с вами лично!
Журналистка приобняла Татьяну, а затем пожала руку Евгению и пригласила их за стол. Пока фигуристам настраивали небольшие микрофоны, прикрепленные к их одежде, ведущая вкратце объяснила схему, по которой им предстоит работать.
— Сначала я задам вам вопросы исключительно по специфике вашего вида спорта, — начала она, — мы используем их для цикла передач «Жестокий спорт». А затем возьмем большое интервью именно о вашей паре. Наши зрители не простят, если мы не обсудим с вами всё, что происходит вокруг вас в информационном пространстве.
Евгений и Татьяна понимающе кивнули.
— Отлично, — журналистка приложила ладонь к уху, а затем обернулась к одной из камер. — Можем начать? Прекрасно. Итак, Татьяна и Евгений. Фигурное катание имеет три вида — одиночное катание, включающее в себя мужское и женское, парное катание и танцы на льду. Какой из всех видов самый сложный?
— Наш вид фигурного катания является самым сложным, — начал отвечать Громов. — Поскольку он сочетает в себе и прыжковые элементы, свойственные по-большей части одиночникам, и химию взаимодействия мужчины и женщины, как это происходит в танцах, и, конечно, имеет свои элементы, не имеющие аналогов в других видах.
Татьяна внимательно слушала партнера, задумчиво кивая и периодически посматривая на него, отмечая, что он прекрасно держится и отлично подает весьма специфическую информацию.
— Именно об этих элементах хотелось бы поговорить, — улыбнулась журналистка. — Какие из них считаются самыми опасными?
Евгений повернул голову к партнерше, красноречиво на неё посмотрев, призывая вступить в разговор.
— Каждый элемент парного катания опасен по-своему, — серьезно начала Таня, — отличие лишь в том, что он может иметь разную степень опасности для партнеров. К примеру, в выбросе удар, в прямом смысле этого слова, берет на себя девушка.
— В подкрутках, — подхватил Евгений, — для партнерши опасен сам момент полета и то, как партнер будет ловить её. Но в то же время для партнера здесь сложность в том, что ему приходится ловить тело, находящееся во вращении. Велика становится вероятность получения травм именно по этой причине.
Следующие полчаса партнеры в красках описывали специфику их вида фигурного катания. Ведущая отчаянно пыталась делать вид, что понимает, о чем они говорят. Если с поддержками и параллельными прыжками всё было относительно просто, то когда речь зашла о неведомом «тодесе», журналистка смутилась, и Громову с Алексеевой пришлось показывать этот элемент буквально на пальцах. Евгений с трудом сдерживался. Он в принципе не жаловал журналистов, но когда они были ещё и некомпетентны в том, о чем пытались спрашивать, это раздражало ещё больше.
— Фуф, — смеясь, выдохнула ведущая, переключаясь с чисто технической темы и убирая один листок из небольшой стопки бумаг вниз, доставая другой. Тот, на котором были отмечены опорные точки для разговора непосредственно о Тане и Жене.
Начиналась, кажется, самая интересная часть их интервью.
— Мы с большой радостью приветствуем в нашей студии потрясающих фигуристов, чемпионов Европы и просто очень красивых людей — Татьяну Алексееву и Евгения Громова.
Партнеры быстро переглянулись, улыбнувшись друг другу, а затем снова поздоровались с ведущей.
— Евгений, — обратилась к нему журналистка, — вы в паре с Алисой Калининой имеете огромное количество званий, которые можно перечислять очень долго. За вашими плечами много выигранных чемпионатов Европы. Стал ли этот чемпионат каким-то особенным из-за того, что вы отправились туда с новой партнершей?
Громов, дослушав вопрос, чуть приподнял брови, не зная, ответить ли ему честно или же скрыть правду. Таня лукаво улыбнулась, пристально смотря на партнера. Ей был интересен его ответ, но в то же время она волновалась.
— На самом деле, — вздохнул Женя, — каждая пара это отдельный… организм. Единство двух разных людей рождает уникальную пару. И, конечно, Калинина/Громов и Алексеева/Громов это две разные пары в силу того, что и мои партнерши совершенно разные. С Таней я чувствую себя так, будто моя карьера только начинается…
Алексеева смущенно опустила глаза, сжимая под столом свои пальцы. Последняя фраза партнера вызвала волну тепла по телу.
— Как раз потому, что это наш первый совместный чемпионат и мы вместе образуем новую пару, — договорил Евгений, с облегчением выдыхая.
— Я смотрела ваши прокаты и если бы не знала, что вы только начали кататься вместе, то никогда бы так не подумала, потому что в короткий срок вам удалось потрясающе скататься друг с другом. Тяжело ли это вам давалось? Как вы узнали о том, что будете парой? Что вы, Татьяна, почувствовали в этот момент?
Алексеева чуть округлила глаза, заметно нервничая. Говорить о технических элементах было намного проще, чем отвечать на подобные вопросы, затрагивающие эмоции и чувства.