— Мне позвонили из Федерации примерно около восьми часов вечера, — начала она, заправив прядь волос за ухо и не зная, куда деть руки от волнения. — Сообщили, что меня хотят поставить в пару с Евгением Громовым и, что если я дам на это согласие, то необходимо уже завтра отправляться на сборы.
Женя внимательно слушал партнершу, повернувшись к ней и не скрывая улыбки.
— Вы были рады? — интересовалась ведущая.
— Я была… в шоке, — засмеялась Таня.
Громов ещё шире улыбнулся, не сводя с неё взгляда, пристально рассматривая, будто видел впервые. Длинные волнистые волосы, оголенные плечи, эта потрясающая улыбка, утонченный профиль с очаровательным носом, кончик которого был вздернут, и звонкий, девичий смех. Всё это цепляло Евгения, заставляя любоваться и забывать о том, что под прицелом камер ему стоило бы унять восхищение, открыто читавшееся в его глазах.
— Я сидела несколько минут и просто не дышала, — продолжила Алексеева. — Мне пришлось бросить всё и побежать паковать чемодан для сборов, но я вплоть до самой первой встречи переживала по поводу того, дотяну ли я до уровня Евгения, — Таня повернула голову к партнеру, встречаясь с ним взглядом. — Я до сих пор чувствую себя золушкой, резко оказавшейся на балу, рядом с прекрасным принцем.
Громов ухмыльнулся, находя фразу партнерши забавной. Какой из него принц? Белого коня и того отдал, оставшись лишь в черных коньках.
— Если бы Таня не работала столько, сколько работает, то эта внезапная сказка закончилась бы едва начавшись, — добавил он.
— По прокатам вся Европа и мир увидели, что вы действительно дотянулись до уровня партнера, — поспешила успокоить фигуристку ведущая, не в силах сдерживать улыбку, смотря на собеседников.
— Скорее он меня дотянул до своего уровня, — кивнула Таня, с благодарностью посмотрев на Громова.
— Что было самым сложным для вас в профессиональном плане в процессе скатывания?
— Рост, — хором ответили партнеры, а затем переглянулись, засмеявшись.
— Рост Алисы составлял 177 сантиметров, и мне было очень удобно работать с ней в этом плане, — поспешил пояснить Евгений, — а вот когда в анкете Тани я увидел, что она всего лишь 163 сантиметра, то понял, что будет сложно.
— Это играет большую роль для партнера? — заинтересовано чуть нахмурила брови ведущая.
— Разумеется, — кивнул Громов, — вы даже не представляете насколько. Первое время мне было трудно привыкнуть к тому, что для того чтобы взять Таню, приходилось приседать или наклоняться больше, чем было раньше. Это сложно, когда ты уже много лет делал все эти заходы с одной амплитудой, а теперь нужно переучиваться.
— А в чем заключалась сложность для вас, Татьяна?
— В том, что рост моего предыдущего партнера был 185 сантиметров, а вот рост Жени — 194. Вам может показаться, что разница в меньше чем десять сантиметров это ерунда, но в фигурном катании это большая цифра. С Женей я поднимаюсь на гораздо большую высоту при поддержках, подкрутках, выбросах. Это пугало первое время.
— Получается, что приблизительная высота, на которой вы теперь оказываетесь…
— От двух с половиной до трех метров, — закончил за ведущую Громов.
— Невероятно! — с восхищением произнесла журналистка. — Татьяна, не могу не задать лично от себя вопрос о том, каково это — быть в руках одного из самых привлекательных спортсменов мира?
Алексееву, которую и без того было очень легко смутить, подобный вопрос и вовсе заставил залиться краской. Громов широко улыбнулся, облокотившись одной рукой на стол, крайне внимательно посмотрев на партнершу.
— Мне… — с волнением начала она. — Мне стабильно.
Евгений неудовлетворенно дернул бровью. Он ожидал куда более эмоционального слова, а лучше фразы. А ещё лучше длинного получасового рассуждения о том, почему ей потрясающе хорошо в его руках.
— В том смысле, что его руки никогда не дрожат, — продолжила Таня, краем глаз замечая недовольное выражение лица Громова и понимая, что он ей это ещё непременно припомнит. — Я всегда уверена в нём, как в партнере. И это дорогого стоит.
— А как в мужчине? — не отставала от Тани ведущая. — О ваших трех прокатах на Чемпионате Европы, включая показательное выступление, говорят очень много. И все отмечают, так называемую, химию между вами…
— Я не отношусь к Жене как к мужчине, — невинно улыбнулась Алексеева.
Громов изо всех сил пытался не выдать лицом или глазами то, что подобная фраза несколько задевала его самолюбие.
— Люди излишне романтизируют отношения фигуристов-парников, — продолжила Таня, — но не всем, конечно, достается столько внимания, сколько свалилось на нас.
— С нами сыграла злую шутку ситуация, при которой мы встретились, — включился в разговор Громов. — Не успев толком открыть друг друга как личностей, мы должны были «переживать» на льду очень сильные эмоции. Таня для меня до сих пор остается этакой прекрасной незнакомкой. Но сейчас мы узнаем друг друга всё больше.
— То есть вы отрицаете то, что между вами есть романтические отношения? — с долей расстройства в голосе уточнила журналистка. — Неужели от ежедневных прикосновений между вами ничего не… рождается?
— Мы друг для друга коллеги, — кивнул Громов. — Наши руки и прикосновения это часть работы. Для многих людей она очень специфична, но мы не видим в этом ничего особенного. Для массажиста массаж — это просто какие-то движения, выполняемые на автомате. Даже если массаж эротический.
Таня натянуто улыбнулась, посмотрев на партнера. Ведущая сдержанно засмеялась.
— У нас особенные отношения, которые не понять людям, никогда не связанным с парным катанием. Мы проводим по десять часов в день вместе, — добавила Алексеева, умалчивая о том, что вместе они проводят все двадцать четыре часа. — И последнее, о чем мы думаем, так это об отношениях друг с другом.
— Хотя в каком-то смысле наши отношения серьезнее, чем у супругов, — кивнул Громов, встретившись взглядом с партнершей. — Потому что Таня в буквальном смысле слова каждый день доверяет мне свою жизнь. Но несмотря на это, я предпочитаю не заводить с партнершами романтических отношений. Женщины, не в обиду сказано, не очень умеют разграничивать любовь и работу. Часто одно у них — рычаг давления на другое.
С каждой фразой фигуристам становилось всё труднее держать на лице дружелюбную улыбку.
— Но нам очень приятно, что зрители верят в то, что происходит между нами на льду, — кивнула Таня. — Это большой комплимент нам как… творческим людям. Мы рады, что способны поражать людей не только безошибочным исполнением элементов.
— Отмечают так же и то, что в показательном номере ваши взаимоотношения выглядели очень… напряженными.
— Это, опять же, номер и ничего более, — поспешил оправдаться Громов. — Мы никогда не выносим за пределы льда то, что показываем во время прокатов.
Евгений замолчал, вспоминая, как после очень горячей и страстной короткой программы, они с большим удовольствием повторили её уже в раздевалке. Татьяна, сидящая рядом, вспомнила то же самое.
— Вы просто не можете себе представить, сколько тысяч людей расстроили сейчас тем, что опровергли слухи о ваших отношениях, — грустно улыбнулась ведущая, отмечая, что её собеседники могли бы быть потрясающе красивой парой не только на льду, но и в жизни.
— Если мы когда-нибудь вдруг решим встречаться, то сообщим об этом, — улыбнулся Женя.
— Но вероятность этого крайне мала, — добавила Таня, держа на губах улыбку, отчего-то совсем не приносившую радости.
— Татьяна, вам ведь пришлось сменить место жительства ради нового партнера? — вспомнила журналистка.
Фигуристы вздохнули с облегчением, понимая, что тема их отношений, скорее всего, больше подниматься не будет.
— Да, теперь я живу и тренируюсь в Москве, — кивнула Алексеева.
— Сложно ли было переезжать и помогает ли вам Евгений?
— Переезжать было сложно психологически, — начала отвечать Таня, — но если честно, всё, что я вижу изо дня в день — тренировки, и это не дает до конца осознать, что я больше не в Питере. А Женя, — девушка посмотрела на партнера, — он помогает мне каждый день.