— Вставай! — невинно и крайне очаровательно улыбнулась она. — Приказа умирать не было!
Евгений потерянно улыбнулся в ответ, чувствуя, что Тане необходимо слезть с него, иначе в следующую секунду она явственно ощутит то, что точно сочтет совсем не дружеским проявлением симпатии мужчины к женщине.
— Продолжай, а я посижу у тебя на ногах, — настаивала Алексеева, положив ладони на низ живота Громова, заставляя его напряженно втянуть носом воздух. Он чувствовал, что ещё секунда и у него пойдет пар из ушей.
— Не надо, — внезапно дрогнувшим голосом произнес Евгений, а затем сдавленно кашлянул, возвращая ему привычное низкое звучание. — Я сам.
Евгений положил ладони на талию Тани, буквально поднимая её с себя, и посадил на пол. Сразу после этого он встал, отходя в дальний угол тренажерного зала, в надежде, что Таня не заметила его возбуждения. Решив, что физических нагрузок с него на сегодня хватит, он направился в душевую.
***
9 февраля, Федерация фигурного катания на коньках России. 15:20.
Олимпийская сборная по фигурному катанию была приглашена на прием в Федерацию для финального уточнения состава и заявочных листов. Все фигуристы были одеты в строгие черные костюмы с эмблемой герба России на груди. Таня завершила свой образ чуть присобранными на затылке волосами, основная часть которых осталась распущенной и спадала с плеч волнистыми локонами. В ушах красовались маленькие жемчужные гвоздики. Это делало строгий образ Алексеевой значительно мягче и женственнее. И ужасно нравилось Евгению. Таня сидела рядом с ним на первом ряду, слушая президента Федерации. Громов бросил на неё мимолетный взгляд, понимая, что партнерша снова волнуется.
— Ничего страшного сейчас не произойдет, — шепнул ей на ухо Евгений. — Расслабься. Напрягаться будем в Канаде.
Таня заставила себя улыбнуться. Сейчас она напрягалась как раз таки потому, что разговоры велись об этой самой Канаде и предстоящих там Олимпийских Играх, вылетать на которые они будут уже завтра вечером. После чемпионата Европы Алексеева наивно полагала, что сможет совладать с волнением на следующих стартах, но Олимпиада была поистине космическим уровнем и пределом мечтаний любого спортсмена. И сейчас Таня невольно оглядывалась назад, до сих пор, кажется, не осознавая до конца, как далеко зашла авантюра под названием «а почему бы не встать в пару с Его Величеством Евгением Громовым».
— От спортивных пар поедут Алексеева/Громов и Емельянова/Назаров, — продолжал зачитывать состав сборной президент Федерации.
Таня знала вторую пару. В рамках чемпионата страны они стабильно попадали в призеры и на последнем заняли второе место, намного уступив Алисе с Женей, которые всегда уходили в большой отрыв по баллам от серебряных призеров. Вот только на международных соревнованиях у Емельяновой и Назарова уже не получалось пробиться куда-то выше десятого места. Так и на прошедшем чемпионате Европы они заняли только одиннадцатую строчку.
— В женском одиночном катании страну будут представлять Ксения Исаева и Вероника Абрамова. В мужском — Дмитрий Осокин и…
— Слушай, — шепотом обратилась к Тане её подруга. Одиночнице с трудом давались подобные приемы. Она считала их ужасно скучными и в некотором смысле даже бессмысленными. Ксения чуть наклонилась вперед, бросив взгляд на ботинки Громова, сидевшего по другую руку от Тани.
Алексеева вопросительно посмотрела на подругу. Ей, в отличие от Ксении, любые приемы в Федерации казались запредельно важными и серьезными, поэтому она не хотела, чтобы кто-то из официальных лиц или журналистов увидел её болтающей с Ксюшей во время оглашения итогового состава олимпийской сборной.
— А какой размер ноги у Жени? — поинтересовалась Ксения, выпрямившись и поставив подобным вопросом Таню в тупик. Она ожидала сейчас чего угодно, но только не подобного.
— Эм… — сильно растерялась Алексеева, чем изрядно веселила подругу, — сорок шестой. А что?
— Знаешь, есть одна теория о размере мужской ноги, — продолжила по-девичьи шушукаться с подругой Ксения.
— Какая теория? — не понимала Алексеева, чуть нахмурив темные брови. Она всё ещё наивно полагала, что то, о чем говорит подруга, хоть как-то относится к фигурному катанию.
— Таня! — строго обратился к ней Громов, чуть стукнув тыльной стороной ладони по её бедру, призывая помолчать и послушать официальных лиц.
— Коллеги, я не буду скрывать, что не совсем удовлетворен составом, заявившимся на командный турнир, — выразил своё мнение президент Федерации. — Я думаю, что причины для этого объективны, и вы понимаете, что я имею в виду.
— О чём идет речь? — тихо обратилась к партнеру Таня.
— Я ещё несколько дней назад сообщил через Ольгу Андреевну, что мы не будем участвовать в командном зачете, — пояснил Громов, немного напрягаясь, понимая, что Алексееву такая новость может не обрадовать. И по её заметно округлившимся глазам, он понял, что в своих догадках не ошибся.
Евгений знал, что командный турнир сам по себе — задумка неплохая. Эти соревнования, которые будут проводиться на Олимпийских Играх только во второй раз, — хорошая возможность завоевать медали в эффектном противостоянии лучших мировых школ фигурного катания. Но Громов слишком переживал о личном зачете, который был дороже всего. Он боялся, что если им с Таней придется кататься ещё и в командном турнире, то в сумме будет необходимо чисто исполнить программы не два, а четыре раза, что является большой нагрузкой. И неизвестно, оправдается ли она, учитывая то, что откровенно слабые одиночники-мужчины и танцевальные пары вряд ли дадут их команде шансы на медали высшей пробы, а выкладываться ради серебра или бронзы у Громова не было ни сил, ни желания.
— Почему мы не будем участвовать? — от нахлынувших эмоций громко и требовательно спросила она, ставя Евгения в неловкое положение.
— Дома поговорим, — строго обрубил все её возмущения Громов, не желая, чтобы их диалог кто-либо услышал.
Татьяна недовольно перевела взгляд на небольшую трибуну, которую уже успел покинуть президент Федерации, теплые пожелания и напутствия которого она прослушала во время разговора с Женей. Официальная часть была окончена. Представители прессы и большинство официальных лиц начали покидать зал. Следующая часть должна была стать обсуждением предстоящих игр непосредственно фигуристами, а место за трибуной занял уже знакомый Тане Мельников.
— У меня остался к вам один небольшой и несколько неформальный вопрос. Вы знаете, что это всё условности, но нам всё же нужно определить капитана сборной, — вздохнул Арсений, понимая, что в данный момент он занимается откровенной ерундой, но регламент действительно требовал назначить неформального руководителя сборной по фигурному катанию. — Женя? Может ты?
Громов, услышав своё имя, с неприкрытым недовольством посмотрел на Арсения.
— Вижу, что тебе очень хочется, — шире ухмыльнулся он. — Твои глаза прямо горят от предвкушения. Тем более, ты у нас самый взрослый и опытный.
— Не впутывайте меня в это, — угрожающе произнес Евгений, нахмурив брови. — Я не собираюсь проводить много времени на бессмысленных пресс-конференциях, комментируя неудачные прокаты вашей излюбленной отмазкой в стиле «лёд, знаете ли, скользкий».
— Я хочу быть капитаном! — внезапно включилась в разговор Ксения и уверенно подняла руку вверх, радуясь, что здесь сегодня отсутствует её тренер, который ни за что не позволил бы подобного, полагая, что это плохо скажется на тренировочном процессе.
— Ксюша, — улыбнулся Мельников, посмотрев на одиночницу, — я не удивлен твоей инициативе.
— Я твой должник, — улыбнулся Громов, повернув голову к подруге партнерши.