Он совсем не так представлял себе этот день. Он рассчитывал, что будет счастлив. Он собирался в эти особенные секунды перед прокатом признаться Тане в том, что она заставила его почувствовать себя живым, заставила взглянуть на давно знакомый мир фигурного катания новым, более широким взглядом. Хотел сказать, что желает, чтобы она была его партнершей не только на льду, но и за его пределами.
Сейчас же не хотелось ничего. Даже видеть её. И то, как красива и нежна она была в этот волнительный момент, только раздражало ещё больше.
И Таня видела смятение, ясно читавшееся в его глазах. Она понимала, что Женя потерялся во всех чувствах, которые смешались в нём. Понимала и считала себя виноватой. В глубине души Таня надеялась, что если сейчас сделает всё возможное, чтобы они выиграли, то он простит её, и всё будет хорошо. И их сказка закончится так, как сказки заканчиваться и должны.
— Ты когда-нибудь каталась под блокадой? — наконец спросил Евгений, разбавляя их гнетущее молчание, сопровождаемое шумом, исходящим от болельщиков.
— Первый раз, — выдохнула она, мечтая скорее взять Женю за руки. Ей было страшно от того, что впервые за все совместные прокаты они стояли в центре льда, не держась при этом за руки. Громов не протянул к ней свои ладони, а предлагать самой было неловко.
Евгений на мгновение прикрыл глаза, мысленно выругавшись. Риск был огромным. Даже сейчас, приложив усилия чтобы они вышли на лёд, Таня продолжала ставить под сомнение все их труды.
«Representing Russia — Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov!»
Партнеры нервно переглянулись, понимая, что им пора. Больше у них нет времени на разговоры. Есть только четыре минуты тридцать секунд, за которые решится их судьба.
Фигуристы развернулись к судьям и с трудом нашли в себе силы улыбнуться. Они приветственно подняли руки вверх, и Женя бросил косой взгляд на Таню, отметив, как дрогнули её губы от этого жеста. Она ощутила прострел в плече.
Они оба чувствовали буквально кожей, что должны друг другу сказать что-то перед тем, как разъехаться и встать в начальную позу. Они должны. Они чувствовали. Они не сказали. И разъехались друг от друга безмолвно, сопровождаемые только скрежетом льда и гулом трибун.
Евгений остановился в центре площадки.
«Всегда ради тебя», — он провел пальцами по серебряному кольцу в мочке уха, а затем скрестил руки на груди, закрывая глаза и опуская голову.
Татьяна остановилась у самого борта. Когда во дворце на считанные секунды воцарилась абсолютная тишина, она прикрыла глаза, делая глубокий вдох и желая унять страх.
Sixx: A.M. — Skin
Евгений стоял без единого движения в центре льда. Он слышал скрежет льда. Слышал, как Таня приближается к нему, скользя мягко, легко и так по-женски вдохновенно. Ему казалось, что даже с закрытыми глазами он видит, как ловко она переставляет свои ноги и как мастерски владеет обоими ребрами лезвий.
Таня понимала, что хотя бы сейчас она могла бы поберечь свою руку, но фигурное катание — это не только технические элементы. Это ещё и искусство. Это красота.
А потому, приближаясь к Жене, она выполняла ещё и плавные движения руками.
Нарисуй себя таким,
Каким бы ты хотел выглядеть
Таня мягко остановилась возле Громова, с тревогой в глазах смотря на него. Евгений на это никак не реагировал. Во второй день пребывания в Ванкувере он сдался. Сдался своим чувствам и своей партнерше. Сейчас же он вновь ощутил борьбу внутри себя. С одной стороны ему хотелось забыть обо всём и прижать её к себе, жалея из-за травмы плеча и всего, что произошло, но с другой хотелось оттолкнуть как можно дальше, отныне не подпуская близко.
Возможно, тогда они бы почувствовали
Как сильна твоя боль
Татьяна сделала небольшой круг вокруг Жени, разглядывая его. Она чувствовала, как от страха дрожат ноги. Все предыдущие прокаты сейчас казались совершенно незначительными. Именно эта программа решала всё. Таня ощутила, как едва не зацепила лёд нижним зубцом лезвия. От этого по телу пробежала волна адреналина. Сегодня она не имеет права на ошибку. Иначе окончательно потеряет его.
Потому что они даже не знают тебя
Все, что они видят — шрамы
Алексеева снова остановилась напротив Жени. Она положила свои ладони на его руки, плавно раскрывая их и разводя в стороны. Таня с большим желанием уткнулась лицом в его грудь, благодаря мысленно весь тренерский штаб, который придумал такую программу. Какое счастье — иметь возможность просто спрятаться в любимом мужчине. Пусть на долю секунды. Пусть на льду. Пусть в объективах сотен камер. Пусть, кажется, в последний раз.
Евгений от такой близости с партнершей поднял голову и открыл глаза, приоткрывая губы и делая глубокий выразительный вдох. Вроде бы всё как раньше. Его тело по-прежнему отзывается теплом на близость с Таней, но сердце не замирает так, как раньше, и Алексеева больше не вызывает у него благоговейного трепета. Или он просто старается внушить себе это?..
Позволь им найти настоящего тебя,
Погребенного глубоко внутри
Таня отстранилась от партнера, заставляя себя улыбнуться. Отдаляться от Жени было страшно. Улыбка вышла у неё измученной и неестественной, и это задело Громова за живое. Она не должна улыбаться так. Она должна улыбаться искренне, потому что в такие моменты невероятно красива.
Они не видят ангела,
Живущего в твоем сердце
Таня взяла его за руку, и её улыбка стала светлее, потому что он теперь сжимал её ладонь своей. И это запускало волну тепла по телу, вселяя уверенность. Даже несмотря на то, что он делал это как партнер, исходя только из рабочих помыслов. Они начали скольжение по дуге для набора скорости. Через несколько секунд фигуристы приступили к заходу на подкрутку. Громов уверенно положил ладони ниже талии Тани и крепко прижал её спиной к своей груди. Он ощутил, как они сделали глубокий вдох в одну и ту же секунду.
Партнеры, предназначенные друг другу судьбой, кажется, даже дышат в одном ритме.
Евгений чуть присел, а затем резко выпрямился и подкинул партнершу максимально высоко над собой. Он, запрокинув голову, словно в замедленной съемке наблюдал за тем, как она выполняла три оборота в воздухе. Руки Татьяны были согнуты в локтях и прижаты к груди. Падая вниз, она должна была вытянуть их над головой, но руку, что была под действием блокады, Таня чувствовала намного хуже. И по этой причине ударила локтем правой руки в нос Громову. Это нисколько не сбило опытного партнера. Он уверенно сжал ладони на талии, поймав её, а затем бережно поставил на лёд, продолжая скольжение.
Когда они начнут осуждать тебя
Покажи им, кто ты на самом деле
— Прости! — успела быстро проговорить Таня, во время скольжения вдоль борта. Громов, слишком сосредоточенный на их прокате, ничего не ответил. Впереди — тройной сальхов. И им обоим сейчас нужно думать именно об этом.
Партнеры разжали ладони, чуть отдаляясь друг от друга. Таня чувствовала большую скорость. Чувствовала холодные потоки воздуха, развевающие её короткое белое платье. Чувствовала страх. Она всегда была увереннее в себе, когда Громов был рядом, но сегодня, во время самого главного проката в их жизни, это приобрело какие-то патологические рамки. Стоило только Жене отдалиться на несколько сантиметров, и колени Алексеевой начинали дрожать, лишая абсолютного контроля над главным инструментом фигуриста — ногами.
Они синхронно скользили на опорной ноге вперед, затем развернули голеностоп, продолжая скольжение на той же ноге, но уже назад. Свободной ногой выполнили замах, а затем ударили ею по льду, взмывая в воздух. Один оборот. Второй. Третий. А после— чистейшее приземление на одну ногу и красивый выезд. Таня, как и Женя, изящно выставила руки в стороны и ощутила боль в правом плече. Это пугало, потому как элементы, в которых на эту руку будет большая нагрузка, ещё даже не начались.
И поступай с остальными так,
Как ты поступал с собой
Маленькая передышка в виде быстрого скольжения вдоль борта с добавлением артистической составляющей, а затем заход на каскад прыжков. Таня успела бросить мимолетный взгляд на лицо партнера, и по её спине пробежали мурашки от увиденного. Из носа Евгения ярко-красной дорожкой бежала кровь, стекая уже по губам. Таня почувствовала, что из-за этого немного растерялась и начала заход позднее партнера. Но она смогла ускориться.