— Мама, давай не сейчас, пожалуйста, — взмолилась фигуристка, отправляясь на поиски Жени.
— Хорошо, я понимаю, — согласилась женщина. — Но я счастлива видеть тебя рядом с ним.
Таня свернула влево и приоткрыла губы, собираясь вновь попросить маму не говорить подобного. Однако её рот так и остался приоткрыт, когда в углу коридора она увидела Евгения. Он крепко обнимал Волченкову и что-то заботливо ей шептал на ухо, то и дело улыбаясь. Его партнерша быстро вернулась обратно в другое крыло, не желая, чтобы её заметили.
— Мам, — Таня с трудом нашла в себе силы что-то произнести, — он сейчас… Занят.
***
Евгений возвращался в сторону выхода на лёд, понимая, что скоро начнется цветочная церемония. Проходя мимо Мельникова, который пребывал в одиночестве, он остановился.
— Снова ждёшь благодарностей от меня? — предположил Громов, бросая на него недовольный взгляд.
— Я их никогда не дождусь, — нарочито натянуто улыбнулся он. — Так что я больше от тебя ничего не жду.
— Ты делаешь это, чтобы блеснуть своей значимостью в Федерации. Ну, и ради денег, разумеется, — кивнул своим предположениям Евгений. — Так что не надо делать вид, будто отсутствие моего «спасибо» играет для тебя роль.
— Деньги — это, конечно, прекрасно, — спокойно рассуждал Арсений, — но у меня есть ещё и личный мотив.
Громов непонимающе нахмурил брови, не ожидая услышать от бывшего соперника ничего хорошего.
— Чем дольше ты на льду, тем дольше на льду и я, — признался Мельников. — Я смотрю на тебя и вижу себя. Я понимаю, что тоже мог бы быть сейчас здесь, но по другую, более яркую, сторону борта. Ты ведь тоже скоро уйдешь и тогда поймешь меня. Ты будешь смотреть на молодую Таню, которая, возможно, дотянет и до следующей Олимпиады при наличии сильного партнера, и будешь видеть себя рядом с ней.
И если первая часть небольшого откровенного монолога Арсения заставила Евгения задуматься, то вторая — откровенно разозлила. Громов не хотел, чтобы Таня продолжала карьеру с кем-то другим. Он не может отдать её никому, особенно понимая то, что другого партнера его уровня на данный момент не существует. И эти мысли о её возможном новом партнере разожгли внутри Евгения собственнические чувства, заставляя немного позабыть о её лжи. Главное, чтобы Таня принадлежала ему.
***
Пресс-конференция олимпийских чемпионов в парном фигурном катании после цветочной церемонии, 22:10.
В большом конференц-зале было не продохнуть. Все стулья заняты, а журналисты, ради первого интервью Алексеевой и Громова в статусе олимпийских чемпионов, были готовы и стоять у стен, и толкаться у самых дверей зала, находясь практически в коридоре, но пытаясь поднять руку с диктофоном как можно выше.
Татьяне и Евгению ещё не вручили медали. Церемония награждения была только впереди, и ей предстояло пройти на огромной площади в центре Ванкувера. На данный момент их чествовали на пьедестале ледового дворца, вручив им букеты.
Партнеры сидели за большим столом только вдвоем. Поверх их костюмов были надеты олимпийки в цветах российского флага. Таня под объективами десятков камер чувствовала себя очень скованно. Однако когда среди большого количества людей она нашла Ксюшу, то дышать в зале, заполненном до отказа, стало немного легче.
— Татьяна, Евгений, расскажите, что вы сейчас чувствуете? — первый вопрос им задала журналистка из России.
— Я чувствую пустоту внутри себя, — неожиданно признался Громов, вызывая волну шепота и недоумения по залу, когда до журналистов дошел перевод его ответа. — Победить на Олимпийских играх было моей главной мечтой на протяжении практически всей жизни. И когда мечта такого уровня сбывается, то долгое время потребуется сначала на то, чтобы осознать это, а затем на то, чтобы понять, к чему я буду стремиться дальше.
Татьяна задумчиво кивнула, смотря на стол. Олимпиада не была смыслом её жизни, но даже она сейчас не знала, что делать дальше. У неё было ощущение, будто это конец. Финальная точка программы, в которой нужно зафиксировать положение с улыбкой на лице и медалью на шее.
— Я согласна со своим партнером, — медленно начала отвечать Таня на русском, понимая, что не в состоянии сейчас формулировать мысль на английском. — Я тоже чувствую опустошение, но надеюсь, что, в скором времени, когда я осознаю вершину, которая нам покорилась, эта пустота заполнится счастьем.
— Как вы думаете, что помогло вам победить, Евгений?
— Трудолюбие, упорство и выносливость, — сдержанно ответил он.
Опытные спортивные журналисты не могли понять, что было не так с фигуристами. Они знали, что олимпийские чемпионы сразу после своей победы бывают усталыми и изможденными, но Алексеева и Громов выглядели так, будто эта победа им не нужна вовсе.
Но если не золото Олимпийских игр, то что могло бы сделать их счастливыми и заставить, наконец, улыбнуться?
— А что помогло победить вам, Татьяна?
Таня обвела взглядом зал, полный сотен жаждущих её ответа глаз.
— Мы с Женей — верхушка айсберга, которую вы видите, — начала она. — В нашей победе большую роль играют люди, окружающие нас изо дня в день. Это, в первую очередь, наш тренер…
Татьяна нашла взглядом невысокую Ольгу Андреевну, зажатую между двумя журналистами и улыбнулась ей.
— Но помимо тренера вокруг нас десятки других людей, которые оказывают большое влияние на нас. Они делают нас такими. Они либо закаляют наш характер, либо поддерживают изо дня в день, смягчая ежедневную боль, с которой нам приходится сталкиваться. Это, конечно, наши родители…
Громов грустно улыбнулся уголками губ, опуская взгляд на стол. Больше всего ему хотелось, чтобы мама была свидетелем сегодняшней победы.
— Это наши соперники, которые заставляют нас становиться лучше и сильнее, — Таня бросила взгляд на Алису, которую она раньше считала своей конкуренткой, а Женя в этот момент неосознанно переглянулся с Мельниковым.
— Это наши враги, — продолжала Алексеева, увидев среди большого количества людей Волченкову, — которые иной раз поступают, как наши друзья.
Таня перевела взгляд на Ксюшу, едва заметно кивнув ей.
— Все люди, которые окружают нас, влияют на формирование нашего характера. На формирование нас как личностей. И к нашей победе приложил руку каждый, кто когда-либо с нами взаимодействовал, в том числе наши болельщики. Это вы все сделали нас такими, и это впоследствии помогло нам победить. И, конечно, — Таня повернула голову вправо, встречаясь с любимыми серо-голубыми глазами, — нам помогло то, что мы хорошо чувствуем друг друга. Это очень важно в любой паре.
Фигуристка замолчала, опуская взгляд на бутылку воды, стоящую рядом с небольшим микрофоном, установленным на столе. Она почувствовала себя неловко за то, что так растянула свой ответ на вопрос, на который Громов ответил намного короче.
Однако зал неожиданно разразился аплодисментами, заставляя Таню поднять взгляд и округлить от удивления свои карие глаза.
— Впечатляюще, — шепотом подметил Громов, наклонившись к её плечу. — Будешь моим пресс-секретарем?
«И это единственное предложение, которое ты от него заслуживаешь» — вздохнула Таня, заставляя себя улыбнуться.
***
Площадь в центре Ванкувера, 23:00.
Татьяна и Евгений стояли на верхней ступени пьедестала, облаченные в парадный комплект олимпийской формы. Представители Международного Олимпийского Комитета надели на их шеи медали, а затем пожали руки, поздравляя с заслуженной победой. Они выпрямились, и Громов, стоящий за своей партнершей, по привычке приобнял её за талию. Это дало Тане мнимую надежду на то, что между ними ещё можно всё наладить. Но Евгений об этом не думал. Он просто вспомнил слова Арсения о новом партнере Тани в следующем сезоне.
Над площадью раздались первые ноты гимна Российской Федерации. Татьяна и Евгений слушали его, смотря в ночное небо Ванкувера. Они не замечали тяжелую золотую медаль, не замечали тысячи болельщиков, собравшихся в их честь, не замечали серебряных и бронзовых призеров, стоящих возле них. Они ушли глубоко в себя, переставая даже слышать гимн. Партнеры не понимали, почему сейчас эта победа, которая в мечтах была такой сладкой, на деле не приносила почти никакой радости. Почему внутри такая пустота? Такая же огромная и темная, как небо олимпийского Ванкувера.