Собственно, как и вечер после. Когда она снова вернула на места своя весь свой быт. Перебирая воспоминания из закоулков памяти, Ник впал в депрессию. И видимо, слишком явно он это проявлял. Первым к нему подошел отчим, когда Коля прибирался в гараже.
— Ну и что ты мне будешь рассказывать? — дядя Юра сел на край арматуры неизвестного происхождения, оперевшись ладонью на колено.
— Э-э-э, неожиданно. Сказки? — Коля неуверенно переспросил, замерев на месте.
— Ну, можешь и сказки.
— Жили-были…
— Ну, судя по всему, мальчик Колька и некая дама Дарья Александровна…
— Что?
— Ну, рассказывай сказку, — невозмутимо продолжил отчим.
— Да что рассказывать. Закончилась сказка. А ты… откуда?
— Кто бы мог подумать, но от Каринки. Да, не смотри так удивленно. Больше не оставляй свой телефон без присмотра, если не хочешь раскрыть подробности своей жизни. И сестру не ругай, она это сделала, чтобы понять причину твоей вечной печали.
— Все равно зараза.
— Даже не буду спорить. И не знаю, чего тут больше — природного женского любопытства или ген твоей всезнающей бабушки Сары. Но речь не об этом.
Мужчина замолчал, ожидая пока пасынок начнет первым. Но Коля тоже молчал, уставившись в стену. Парень сел рядом на железо и просто смотрел перед собой, расфокусировав взгляд на пространстве. Когда и через пять минут осталась нетронутой тишина, отчим продолжил:
— Коля, мне абсолютно не нужно знать подробности. Но ты похож на привидение. Твоя мать еще сдерживается и молчит. Но ты же знаешь, что однажды и ее терпения не хватит. Да и то, она сейчас не лезет к тебе, только потому что понимает — ты будешь молчать.
— Дядь Юр, можно я день сегодня дострадаю и все будет ок?
— Ну, конечно, ты можешь пострадать. Мы даже можем выпить пива или коньяка. Но разве это решит проблему?
— А что решит?
— Ну, если тебе нужно вернуть отношения — я сейчас и о физическом, и о ментальном, то я бы советовал все-таки поговорит с этой девушкой. Кстати, ее по имени-отчеству величать, это потому что она умная или взрослая?
— А если она и умная, и взрослая, ее еще и на Вы надо называть?
— Тут как знаешь. И насколько взрослая?
— На восемь лет почти.
— Неплохо взрослая. Ладно. Уже не суть, раз ты в прошлый раз с засосами приезжал, — и отчим вопросительно посмотрел на Колю, ожидая подтверждения. Получив кивок, продолжил: — Ну, в целом неплохо. Надеюсь, у нее хоть мозги присутствуют к этому возрасту. Так вот. Если хочешь отношения продолжать, не страдай тут под Одессой, а завоевывай там — в Киеве. А если вы расстались окончательно и бесповоротно, то лучше в принципе не страдать. Значит, не твое. Значит, и не стоит внимания.
— Интересная философия. А если расстались, но не страдать — не получается? И вообще, не будет никакой лекции на тему «ты мужик, ты не можешь раскиснуть, не получилось с одной — трахай другую»?
— Слушай, надо у матери уточнить, тебя роняли в детстве?..
— Эй, — возмущенный вскрик прокатился по полу пустому гаражу эхом.
— Не эйкать. Пойдем и вправду пива выпьем. Пока матушка на работе, а Карина к подружке убежала. Заодно и продолжим.
— А доубирать? — Ник развел руками, показывая масштаб того, что он еще не успел привести в порядок по утренней просьбе самого дяди Юры.
— Завтра сам уберу.
Дядя Юра в доме включил гирлянду на елке, что в этом году роскошно занимала половину пространства у резного камина, принес в зал раскладной столик с двумя бутылками пива и рыбой.
— Ну, что, крошка-сын? Пора провести с тобой воспитательную лекцию.
— Чего? Какой крошка-сын?
— А ты не в курсе? У Маяковского же, кажется, «крошка-сын пришел к отцу, и спросила кроха, что такое хорошо, а что такое — плохо». Ну хоть мы и не родные отец и сын, но к тебе я, Коль, всегда и со всей душой.
— Дядь Юр, — Ник на секунду замолчал. — А можно… я буду тебя называть отцом? Ну или хотя бы батей?
— Все, у матери спрашивать не буду. Видно на лицо — роняли.
На спокойном лице пасынка ничего не промелькнуло, но взгляд будто бы потух. Поэтому мужчина поспешил объяснить:
— Ну, конечно, можешь. Я этого вообще-то уже больше десяти лет жду. Можно, и отцом, и батей, и папой.
От переизбытка чувств Юрий даже отвернулся, чтобы незаметно выровнять дыхание и выдохнуть. Все-таки он действительно ждал. Дети ведь чужими не бывают. А Кольку он учил всему — и на рыбалку ходить, и ножи затачивать, и драться. А когда родной ребенок тебя величает только по имени с приставкой «дядь», становится немного грустно. Но тут же мужчина почувствовал сыновьи объятия и все-таки не выдержал — утер украдкой слезу.