Стягиваю футболку через голову. Гладя щёки девушки, вновь припадаю к губам в долгом поцелуе. Пальчики Алины робко путешествуют по моим плечам и шее. Под черепной коробкой искрит и взрывает от этих нежностей.
Мне хочется её раздеть и исследовать всё красивое, такое податливое сейчас, тело девушки, но пока я просто целую… целую… и целую её вкусные губки. Кажется, они шевелятся, пытаются что-то сказать.
– Т-твой т-телефон...
Я не сразу понимаю, о чём она говорит. Пьян от кайфа. Невменяем.
– Ответь. Вдруг это срочно?
Нехотя тянусь к айфону, закреплённому в держателе на панели. Звонит Дан. Вообще-то, это не срочно. Но надо сказать ему, что я не приеду.
– Короче, братан, если ты едешь ко мне, то срочно разворачивайся! – скороговоркой выпаливает Аверьянов. – У нас тут наряд ОМОНа. Всех вяжут. Трындят о каком-то поджоге...
В трубке слышится возня, крики, отборный мат...
– Я понял, понял... Просто мамочке звонил, – с насмешкой в голосе говорит кому-то Дан и отключается.
Какого хера?
Резко сажусь. Пару секунд тупо пялюсь в потухший экран, пытаясь собрать мозги в кучу. Перебираюсь за руль. Оборачиваюсь к растерявшейся Алине.
– Я отвезу тебя домой. Мне нужно... ехать.
Нужно понять, что происходит.
– Егор, – тянется ко мне, касается плеча. – Всё нормально?
А я не знаю, что ответить. Чувствую, что на этот раз дело дрянь. И так просто нам всем из этого дерьма не выбраться.
Поспешно напяливаю футболку, обуваюсь и жму на газ. Алина перебирается вперёд. Надевает свои мокрые кеды, собирает с пола мокрую одежду.
– Ты, главное, ничего не бойся. Просто будь дома. С отцом я всё решу. Помнишь, я говорил тебе о своих связях? Раз флешка уже у спецов, то так просто от неё никто не избавится. Особенно, если за дело возьмётся ещё и коррупционный отдел.
Но никаких гарантий нет, вашу мать!
– Мы с тобой увидимся завтра, – сжимаю её плечо. – Главное, возьми трубку, когда я позвоню.
– Возьму, – тихо отвечает мышка. – Но скажи хотя бы, что происходит.
– Кажется... – облизываю губу, вновь слизывая каплю крови. – Кажется, мой отец решил меня подставить. Походу, я понял его игру.
– Как подставить?
– Неважно. Я разберусь.
– Егор, нам ещё о многом нужно поговорить.
Касается моей руки, которой я сжимаю руль. Позволяю себе отвлечься от дороги и бросить взгляд на свою мышку. Глаза большие, виноватые, подбородок подрагивает.
Сегодня я не готов к разговорам. Боюсь услышать что-нибудь плохое. А плохого и так предостаточно в моей жизни. Нужно дозировать, чёрт возьми.
– Не сегодня, – ловлю её пальчики, подношу к губам, целую. – У нас будет ещё очень много времени, кареглазка.
Через пару минут паркуюсь возле её дома. Не могу отпустить без поцелуя и обещания, что завтра мы всё начнём с чистого листа. Без чёртовой флешки, футболиста и прочей хрени.
– Ты мне веришь? – глажу её щёчки, удерживая лицо напротив своего.
Утвердительно моргает.
Ещё один невесомый поцелуй. И ещё. И ещё...
Наконец отпускаю её. Провожаю Алину взглядом, пока она не исчезает в дверях подъезда. Потом звоню отцу. Тот недоступен.
Двинувшись в сторону своего дома, набираю своему давнему приятелю Царёву.
– Гроз? В чём дело, бро? – удивляется он моему звонку.
Вообще-то, Царёв старше меня на два года, и мы давно не в одной тусовке.
– Богдан, помнишь, я просил помочь выйти на отдел по борьбе с коррупцией?
– Помню.
– Так вот, время пришло.
У его близкого друга матушка работает в этом отделе.
Мы обговариваем детали. Богдан обещает, что всё сделает. Прощаемся как раз в тот момент, когда я въезжаю в ворота собственного дома. И тут меня ждёт пренеприятнейший сюрприз...
Как только я выхожу из тачки, меня тут же вяжут менты. В тени рядом с домом стоит отец, наблюдая за происходящим. Кажется, он упивается этим зрелищем, хотя пытается изобразить на лице сожаление. Типа – не в его власти меня спасти.
Сукин сын! Думаешь, я буду отдуваться за твои поступки?
Ни хрена!
Глава 46
Гроз
Чёрный лежит на моей груди и громко урчит, пока я чешу его за ухом. Варька с радостью сплавила мне кота, как только этим утром я появился дома. Девчонка, видите ли, устала от его вечных побегов. А со мной вот не убегает. И, кажется, даже не забыл меня, хотя я и не помню, когда последний раз появлялся дома.
Башка раскалывается на части, и надо бы поспать...
Ночь в отделе, вся эта бюрократия с бумагами... Небольшой физический прессинг, от которого ломит всё тело – это был привет от отца. Но сломать меня не смогли. Я накатал на него заяву. А к утру поступило указание откуда-то совсем сверху (намного выше моего папашки), и меня отпустили с богом.