Сообщение тут же прочитано. Тимофей онлайн. Жду пару минут – он ничего не пишет в ответ. Звоню. Долго слушаю гудки. Не берёт.
Возвращаюсь в вотсап. Тимофей – офлайн. Опять что-то со связью?
Хочу написать ему ещё одно сообщение, но не успеваю это сделать, потому что в вотсап приходит сообщение от Егора. Открываю чат с ним. Там фото... От которого, как и в первый раз, внутренности болезненно сжимаются.
Я и два парня. В одном белье. На кровати.
Следом прилетает сообщение.
«Будет ли Тимофей тебя ревновать?»
И ещё одно.
«Я бы ревновал. Я бы умом тронулся, будь ты моей девушкой. Возможно, убил бы кого-нибудь. Скорее всего, обоих этих парней. А с тобой... Ну я даже не знаю, что бы я сделал с тобой, будь ты моей».
Но я не твоя, чёрт возьми!
По спине пробегает холодок... От Егора приходит ещё одно сообщение.
«Выходи, кареглазка. Не беси меня лучше».
А то что? Отправишь фотку Тиму?
И ведь реально отправит, чёрт возьми!
Телефон оживает звонком.
– Да! – рявкаю я на Гроза.
– Тебя нет уже час, – цедит он в ответ. – Моё терпение лопнуло. Либо ты выходишь, либо всё будет очень плохо. Я ведь тебя предупредил.
– Хорошо, я выйду, – сдаюсь я. – Но у меня одно условие.
– Какое?
– Когда завтра всё закончится, и я сделаю то, что ты хочешь, ты тут же удалишь весь компромат на меня и сестру. А потом навсегда оставишь меня в покое.
Воцаряется тишина, которая тянется слишком долго. Наконец Егор отвечает:
– Замётано.
Вешает трубку, а я нехотя иду одеваться. Наряжаться не собираюсь, поэтому надеваю простенькие тонкие джинсы и обычную футболку. На ноги – кеды. Волосы намеренно собираю в хвост.
Что он там говорил? Они охренительно выглядят, когда распущены? Они будут так выглядеть для Тимофея, но не для тебя, Егор!
Беру с собой немного денег и телефон. Пешком иду по лестнице, снова пытаясь дозвониться до Тимофея. Меня очень сильно беспокоит, что мы так отдалились.
Не дозвонившись, набираю отцу. К счастью, он берёт трубку.
– Да, дочка? Всё в порядке, надеюсь?
– Да, всё хорошо. Я до Тима не могу дозвониться. Ты там их совсем умотал?
– Наоборот... – бурчит недовольно. – Вчера устроили бунт и потребовали выходной. А сегодня весь день дрыхнут, спортсмены недоделанные.
Вот как?
Так и подмывает спросить: и что же они делали вчера? Где были? Но чтобы не ставить Тима в неудобное положение перед отцом, говорю беззаботным тоном:
– Да ладно тебе! Иногда всем нужно расслабиться. И тебе тоже.
– Я вполне расслаблен, – сразу отвечает отец.
Ну уж конечно!..
После смерти мамы папа так ни с кем и не сошёлся. У него нет подруги, он не ходит на свидания. Вместо этого у него работа... А мы с Юлианой уже взрослые. Она замужем. Я тоже рано или поздно обзаведусь собственной семьёй. Отцу, на мой взгляд, давно пора как-то устраивать свою личную жизнь.
Выхожу из подъезда. Уже стемнело. Сажусь на лавочку и болтаю с отцом ещё минут десять, игнорируя злой взгляд Егора, который зыркает на меня из машины.
– Значит, завтра к этому прокуроришке тоже пойдёшь? – насмешливо говорит папа, когда другие темы иссякают.
– Юлиана сказала?
– Да.
– Ага, схожу. Посмотрю, как живут богачи, – отвечаю с такой же насмешкой.
Отец не жалует Захара, да и всю его семейку. И я всё больше с ним солидарна.
– Ладно, пойду, распинаю всех на пробежку, – с садистскими нотками в голосе произносит отец.
– Так поздно?
– Угу. Побегают и за утро тоже.
– Не надо, па...
– Когда вы начали встречаться с Тимофеем, мы с тобой кое о чём договорились, кнопка! Помнишь, о чём?
– Помню.
– Вот и хорошо.
Прощаемся. Убираю телефон в карман.
Отец был против наших с Тимом отношений. Не потому, что Тимофей плохой, а потому, что наоборот – самый лучший, самый ценный его игрок. Папа боится его потерять, если у нас с ним что-то пойдёт не так. Вдруг в таком случае Тим не сможет отделить личное от спорта и уйдёт к другому тренеру?
Медленно бреду к БМВ Егора, сажусь вперёд. Чётко осознаю, что именно сейчас я ставлю под удар не только свои отношения с парнем, но и положение отца...
Напомнил бы хоть кто-нибудь, зачем я всё это делаю!
Гроз скептически осматривает мой скромный прикид. Заводит двигатель и выезжает со двора. Но прежде, чем вклиниться в поток машин на шоссе, тормозит и срывает резинку с моих волос.
– Эй! – ничего не успеваю сделать.
– Я же сказал: так лучше.
Выкидывает резинку в окно и блокирует двери, явно почувствовав мой настрой сбежать немедленно. Широко улыбнувшись, давит на газ, и машина выезжает на шоссе.