– Мы скоро уйдём? – спрашиваю подрагивающим голосом, не в состоянии контролировать его.
– Уйдём? Куда? Мы же ещё пиццу заказали!
Глянув на меня, Тим начинает смотреть по сторонам, словно почувствовав угрозу.
– Ты знаешь того типа? – указывает в сторону окна.
– Какого? – даже не поворачиваюсь туда.
– Там какой-то разрисованный смотрит на тебя, – нахмуривается Тимофей и переводит взгляд на Севена. – Кто это, бро?
Похоже, что Тим уже и сам понял, кто это. Возможно, Кирилл его описал. Севен молчит и смотрит на меня. Видимо, я сама должна всё объяснить. Конечно, должна...
– Только не говори мне, что это он и есть, – недобро усмехается Тим.
– Чё происходит? – вклинивается Фор.
Остальные уже напряглись, потому что Тимофей легко заражает всех своим напряжением.
– Это он? – продолжает допытываться мой парень.
Откинувшись на спинку своего стула, бросаю беглый взгляд на окно и говорю как можно расслабленнее:
– Аа... Да, я его знаю. Это Егор Грозный. Сын мужа моей сестры.
– Ну тот самый, из клуба, да? Такое чувство, что ему есть, что мне сказать, – Тим резко встаёт.
Я поспешно хватаю его за руку и что есть силы тяну обратно.
– Не надо! С чего ты взял, что он хочет с тобой поговорить? Давай просто уйдём.
– Убегать? Никогда я не буду бегать от проблем, малыш, – высвобождает свою руку. – Для начала нужно разобраться в ситуации. Узнаю, что ему нужно.
Фор и Севен встают вслед за Тимом. Он останавливает их взмахом руки.
– Нет. Я один.
Боже... Мне плохо. Кажется, сейчас остановится сердце.
Едва Тим отходит от столика, я тут же срываюсь за ним. Егор уже идёт навстречу моему парню. И когда они встречаются в центре кафе, я подбегаю к Тимофею. Не собиралась прятаться за его спиной, но парень удерживает меня, заведя руку назад.
– Чего ты хочешь? – выпаливает он, смотря на Гроза.
– От тебя? – прищуривает глаза Егор. – Ты мне неинтересен, футболист. Мне нужна она.
Гроз смотрит мне в глаза.
– Пойдём поговорим, мышка, – скалится он.
– Как ты её назвал?.. Хотя это неважно, – в голосе Тима угроза и сарказм. – Шёл бы ты отсюда, мажорчик.
– Мажорчик... – с усмешкой повторяет Гроз. – Быть мажором не так уж плохо, футболист. Есть деньги, связи, тачка. На этой тачке можно покатать девочку... Держать её за руку, чтобы она не могла убавить громкость и дать послушать чёртову песню...
Говорит он это, конечно, мне. В памяти сразу же вспыхивает та поездка. Сразу после кинотеатра в парке. После той женщины, сбежавшей из психиатрической клиники. Егор держал меня за руку. А потом... Я обнимала его.
Тим, конечно, не понимает, что стоит за его словами. Ну или не хочет понимать.
– О своих похождениях рассказывай своим друзьям. К девушке моей не приближайся.
– А давай у неё спросим, мм? – взгляд Егора перемещается с меня на Тима и обратно. – Алина, нам нужно поговорить. Уделишь мне минутку?
– Хорошо, – решительно отвечаю я.
В этот раз лучше дать Егору то, что он хочет. Очевидно же, что ни с чем он не уйдёт.
Тим дёргает меня обратно и снова прячет за свою спину.
– Нет, ты не будешь с ним говорить. Что бы он там себе ни надумал – это его траблы.
– Ссышь, футболист? Боишься, что Алина уйдёт со мной?
– Такого, как ты, она никогда не выберет, – в голосе Тимофея звучит насмешка. – Ты просто разрисованный папуас. Иди к папочке, мажорчик.
Егор начинает смеяться. Но этот смех... Он не предвещает ничего хорошего.
Кажется, все посетители кафе смотрят на нас. Официанты замерли, бармен кому-то звонит.
Тяну Тимофея за руку.
– Давай просто уйдём!
Но мы даже шагу не успеваем ступить. Егор неожиданно бьёт Тима в лицо. Мой парень отвечает тем же. Начинается полнейший хаос...
Егор и Тим обмениваются жёсткими ударами. И никто не может их растащить. Ни парни из команды, ни официанты, ни посетители кафе.
Они так яростно сцепились, будто пытаются убить друг друга!
Меня оттесняют подальше. Кто-то хватает за плечи, удерживая на месте. Вроде бы Севен. Убеждаюсь, что это точно он, когда слышу его голос.
– Не помешало бы объяснить всё это, Алина. Позже. А сейчас просто не лезь, поняла?
Кирилл отпускает меня и идёт помогать ребятам остановить эту бессмысленную драку.
Ищу глазами Даниила, но его нигде не видно. Ну не мог же он бросить друга!