– Идём!
– Да хрен тебе! – вмазывает по его руке Тим.
Егор пихает того в грудь. Я бросаюсь между ними, встаю лицом к Егору.
– Что тебе нужно? – дрожит мой голос.
– Ты... – болезненно выдыхает он.
Моё сердце сжимается от его тона, от этого короткого слова. Сейчас Егор не кажется мне каким-то монстром. Он уязвлён. Его броня совсем хрупкая. А я вообще сейчас рассыплюсь вместе со своей бронёй.
Я тосковала по нему... Боже... Почему я так тоскую по нему?
Кажется, мы смотрим друг другу в глаза не больше секунды. Но время растягивается и ощущается бесконечностью.
Тим обнимает меня сзади за талию. Зелёные глаза Гроза медленно сползают с моего лица на руки Тимофея. Кадык дёргается. Кулаки сжимаются.
Ещё секунда. Ещё одна...
Взгляд Гроза возвращается к моему лицу. Теперь его броня на месте, и сделана она из стали. Так же, как и его взгляд.
– Вот как мы сейчас поступим, – говорит он с некоторой ленцой в голосе. – Твой паренёк сваливает восвояси, а ты уходишь со мной. И всё закончится здесь и сейчас. Без крови.
– Нахер иди! – рявкает Тим, оттаскивая меня как можно дальше. И шепчет мне в висок: – Беги домой, малыш, я их задержу!
Да он с ума сошёл!
Когда Тим ослабляет захват, я бросаюсь не домой, а к Егору. Тот уже забрал биту у своего друга и картинно перебрасывает её из руки в руку.
– Нет! – я в защитном жесте поднимаю руки. – Пожалуйста, уходите! Не нужно...
– Эй, Тим! А ты рассказал мышке о том, что сделал с моей тачкой? – насмешливо спрашивает Егор. – У тебя вот нет тачки, поэтому в отместку могу пройтись гвоздём по твоему горлу. Или ломом. Но у меня только бита. Прости.
Не помня себя, бросаюсь на Гроза и кричу:
– Ты из ума выжил?! Ты что делаешь?!
Он стискивает меня в объятьях. Зарывается носом в волосы. Слышу его шёпот:
– Пойдём со мной, и я его не трону.
Я так и сделаю. Всё, что угодно, лишь бы Тим не пострадал.
И чтобы не пострадал Егор.
Но не успеваю даже слово выдавить, как Тим хватает меня сзади и вырывает из рук Гроза.
– Ты ссыкло! Трусишь один на один! – с издёвкой говорит Тимофей. – Дружков позвал, биту взял... Заметь: с твоей тачкой я разбирался в одиночку.
Егор тут же выкидывает биту и бросает друзьям:
– Не вмешиваться.
Я вновь вклиниваюсь между парнями. Слёзы текут по лицу, одна ладонь упирается в грудь Тимофея, другая – в грудь Егора.
– Пожалуйста, перестаньте! Не надо! Что нужно сделать? – смотрю на Гроза. – Что? Отдать тебе флешку? Я отдам! Её у меня нет сейчас, но я достану! Отдам, клянусь! Просто прекрати всё это!
Дёрнув за кисть, Егор отправляет меня к себе за спину и набрасывается на Тимофея. Оступившись, падаю на асфальт. Ребята тоже валятся, нанося друг другу жёсткие удары. Вскакиваю, чтобы снова броситься к ним, но меня удерживает Даня. Он насмешливо произносит:
– Успокойся, куколка. Дай им самим разобраться. За тебя ведь воюют.
А мне этого не надо!
– Мне этого не надо!! – выкрикиваю я.
– Это уже мало кого интересует, – бесцветным тоном заявляет второй парень и помогает Даниилу держать меня.
– ЭЙ! ВЫ ЧО ТАМ ТВОРИТЕ?!
Возмущённый возглас одного из трёх проходящих мимо мужчин заставляет задохнуться от счастья. И я кричу, не узнавая своего голоса:
– Помогите! ПОМОГИТЕ!
Мужчины разнимают Тимофея и Егора. Заставляют друзей Гроза меня отпустить. Егор всё ещё рвётся в бой, и его продолжают держать. Подходят ещё какие-то люди, видимо, жильцы соседнего дома. Собирается целая толпа, становится шумно. Кто-то говорит о полиции.
Я пытаюсь увести Тима. Шепчу ему на ухо, что полиция нам точно не нужна. Что это плохо отразится на его карьере. Он наконец поддаётся уговорам и хватает сумку. Обезумевший Егор видит, что я собираюсь уйти, и снова начинает бешено вырываться. Теперь его держат уже трое. И друзей его держат, угрожая вызвать полицию.
– Эй, футболист! – выкрикивает Гроз. – Какого тебе её целовать после меня? Касаться после меня? Нигде не жмёт?
– Ты насильно её целовал! – рычит Тим, вновь швыряя сумку на асфальт.
Егор смеётся. Таким безумным смехом, что мне становится по-настоящему жутко.
– Уже нет, футболист. Уже нет! Алина целовала меня сама. Давай, спроси у неё.
Тим награждает меня таким взглядом, что я сразу понимаю – именно в эту секунду я для него умерла. Потому что я никак не отрицаю слова Егора. Никак.
– Всё, пошли, – сухо говорит Тимофей, подхватив сумку и меня под локоть.
И мы уходим из этого сумасшедшего дома, совершенно не испытывая облегчения.
Камень в моей груди становится ещё больше. Чувство вины, безысходность, страх...