– Хочу забрать у отца флешку и отдать Егору!
Взгляд Тима становится острым как бритва.
– И почему же ты хочешь отдать ему эту флешку?
– Потому что...
– Потому что любишь его? – перебивает меня Тим. – Да это какой-то сумасшедший дом! Всё! Ничего не хочу больше слушать!
Отворачивается. Вырубает газ и вмазывает кулаком по столешнице.
– Давай поговорим, Тим! Мне действительно очень жаль!
Хочется подойти и обнять его. Но я остаюсь на месте. Боюсь сделать хуже.
Обернувшись ко мне, Тим горько усмехается.
– Тебе жаль?.. Знаешь, моя мама с кем-то встречается...
Поверить не могу... Мне всегда казалось, что его родители влюблены друг в друга!
– И она выглядит намного счастливее, чем ты, – продолжает Тимофей. – Сразу видно, что она влюблена. Чего о тебе не скажешь.
– А ты? – мой голос звучит намного резче, чем хотелось бы.
– Я? После того, что ты сделала?..
– Тим...
Мне хочется сказать ему, что я не виновата в том, что у меня проснулись чувства к Егору Грозному. Что я и не думала влюбляться в кого-то. Я же действительно была влюблена в Тимофея! Но... Мы же не выбираем, кого любить, верно? Моё сердце само выбрало Егора.
– Нет, всё! Проехали!
Тим отворачивается, берёт тарелку, но так ничего и не положив на неё, зашвыривает в раковину.
– Ну так давай! Отдай меня ему! – выпаливаю я, задыхаясь от невыносимой безысходности.
Я же вижу, что Тиму больно. Но он зачем-то упорно растягивает боль расставания.
– Не отдам, – категоричным тоном упрямо заявляет он. – Но не из-за любви к тебе, Алина. Во мне её больше нет.
И награждает меня таким взглядом, что хочется плакать. Я разбила ему сердце. Разбила...
– Хотя защищать тебя буду по-любому, об этом можешь не париться.
– Тим, подожди!
Но он уже вылетает из кухни, сжав кулаки.
Не нужна мне его защита! Он делает только хуже!
Не успеваю ни перевести дух, ни убраться отсюда, как на кухне появляется Ева. Кажется, она всё слышала...
Ева присаживается напротив, а я спешу подняться.
– Пожалуй, пойду...
– Нет, останься. И расскажи, что происходит! – требует девушка.
– Ева, прости, Тимофей не хочет...
– А мне плевать, чего он хочет! – резко перебивает она. – Те парни – они вломились в наш дом! Искали брата. И тот – их главный – давил на меня, запугивал. Мне было страшно! Я уже в это вовлечена, не находишь?
Мне требуется очень много минут, чтобы это переварить. Под ударом оказалась и Ева... Из-за меня...
– Алина! – подгоняет меня девушка. – Скажи, что им нужно от Тима. И от тебя.
Решаю соврать.
– Я перешла ему дорогу.
– Кому?
– Грозному. Их главному.
Сказать Еве, что я по уши влюблена в этого Грозного – просто выше моих сил.
– А Тим меня просто защищает, поэтому ему и достаётся, – продолжаю я, с сожалением глядя в глаза девушки. – Выходит, и тебе тоже. Прости.
Всё, мне пора. Вскакиваю, вылетаю из кухни, поспешно обуваюсь, хватаю рюкзак... Успеваю пробежать половину улицы, когда слышу за спиной:
– АЛИНА!
Оборачиваюсь. Тим несётся ко мне.
– Почему ты ушла?
– Потому что хочу домой. И не хочу больше находиться рядом с тобой, – стараюсь говорить твёрдо, игнорируя дрожь в голосе. – Мы расстались, Тим. Прости меня за это. С Егором... – тяжело сглатываю, и слеза обжигает щеку. – С Егором я тоже не буду, если именно это тебя беспокоит. Я теперь сама по себе. И не уходи, пожалуйста, из команды. Не подводи моего отца.
Он смотрит на меня, не моргая. Таким взглядом... Таким, словно наконец-то отпускает меня. И молчит. Ссутулившись, запустив руки в карманы спортивных штанов, тяжело дыша... А я, воспользовавшись его молчанием, разворачиваюсь и ухожу.
Добравшись до своего дома, звоню в домофон. К счастью, мне сразу же открывают. И подъездную дверь, и дверь в квартиру.
В прихожей – гора сумок и чемоданов. С кухни доносятся голоса отца и Юлианы. Они ругаются. Судя по тому, что я слышу, Юлиана вернулась домой, и это её вещи в прихожей.
Какой-то сумасшедший дом...
Рано утром я без стука захожу в комнату сестры.
– Почему ты вернулась на самом деле?
Юлиана вздрагивает и быстро прикрывает ладонью щеку.
– Можешь не стараться, твой синяк я разглядела ещё вчера. Никакой слой косметики его не скроет.
– А отец заметил, как думаешь?
Она подрывается к своему туалетному столику, плюхается на стул и начинает намазывать на лицо корректор. Моя сестра выглядит чертовски плохо. Что-то между побитой собакой и пьющей моделью.
Жду от неё объяснений.
– Как я и сказала, у нас с Захаром появилось некоторое недопонимание. Вдали друг от друга мы оба остынем, и всё наладится, – говорит она твёрдо.