Облегчение было невыносимо огромным. Мои плечи даже расправились, скинув тяжесть груза, и я начал нормально дышать.
— Зачем тебе модистки? — придержал её, прижимая к себе.
— Свадьба у меня завтра, — улыбнулась Мира.
— С кем? — не понял, какая свадьба? Когда это она успела?
— С Велгардом, — ответила девушка и выбралась из моих объятий.
— Нет, погоди! — перехватил её и вновь опрокинул на кровать, — а я?
— А ты убежал, и свои сто шагов обнулил, — хмыкнула моя птичка.
— Ну что ж, тогда я не выпущу тебя, пока мы снова не наверстаем эти шаги…
Я закрыл её рот яростным поцелуем. Показывая Мирославе всю силу своей тоски по ней. Я пил её стоны и ласкал языком ее рот. Покусывал губы и тут же зализывал их. Она сопротивлялась, боролась со мной, пыталась отпихнуть, но всё же сдалась под моим напором, потянулась, сильно сжала мои волосы на затылке и укусила за губу, вырывая рык.
Я переключился на её шейку, ласково лизнул кожу там, где неистово бьётся жилка. Мира задышала чаще, поддаваясь вперёд. Её шаловливые руки стянули через голову мою футболку и ногти впились мне в плечи. Я переключился ниже, целуя ключицу, снимая параллельно с неё мою футболку, чтобы добраться до груди.
Ммм, какая же она сладкая, моя птичка, как сладостно изгибается, подставляя вершинки розовых сосков, чтобы я приласкал их пальцами. Облизываю один, сдавливаю губами, посасываю, слыша тихие стоны.
Завёлся, как мальчишка, с трудом сдерживаясь, чтобы не набросится на свою пару, не овладеть, не напугать. Малышка всё громче стонет и царапает меня, оставляя красные борозды, но лёгкая боль от остреньких ногтей помогает удержать контроль, не сорваться.
— Хокай, — выдыхает страстно Мира. Я отрываюсь от груди и смотрю в её затуманенные возбуждением глаза, запуская руку в трусики и отслеживая реакцию.
Малышка тут же выгибается, раскрываясь для меня. Она совершенно мокрая, палец с лёгкостью скользит между её лепестков, и я проникаю в нее, вырывая ещё один стон, от которого окончательно рвёт башню. Я накидываюсь на её губы в очередном жадном поцелуе. Она кусает меня до крови, перепачкав свои губы мной, пока я тараню её пальцами, массируя большим пальцем клитор.
— Кончи для меня, — шепчу ей в губы, отстраняясь. Она ёрзает и закрывает глаза, пытаясь как можно крепче сжать ножки, но я не даю.
— Открой глаза, — командую.
Мирослава распахивает свои восхитительные глаза, в которых плещется страсть и желание. Я убыстряю свои движения, и через минуту она выкрикивает моё имя, судорожно сжимая своим лоном мои пальцы. Её накрывает освобождение, а я продлеваю её удовольствие, продолжая теперь уже нежные движение. Прохожусь лёгкими поцелуями по щеке, спускаюсь к губам, целую в уголок и прижимаю к себе.
Снимаю с моей птички безнадежно мокрые трусики, подношу к носу и вдыхаю ее аромат. Она краснеет и закрывает глаза.
— Ты пахнешь божественно, моя любовь.
— Извращенец, — шепчет Мирослава, и сама тянется к моим губам.
Её ручка проходит по моей груди вниз, она нетерпеливо требует избавиться от брюк, поэтому молниеносно срываю с себя мешающую вещь, врываясь её в горячую влажную киску.
Она вскрикивает и закидывает на меня свои ножки.
Ох, какая же она восхитительная и тугая. Чуть привыкнув, начинаю двигаться внутри, с каждым толчком ощущая, как по нервам словно заряд молнии пробегает. Никогда такого не чувствовал, словно все нервные рецепторы сошли с ума, и меня сейчас просто разорвёт от избытка ощущений.
Боги, птичка, нельзя же быть такой..
Через несколько минут нас накрывает оргазм, я падаю на свою пару и, не в силах сдержаться, трансформируюсь, выпуская крылья, и укрывая нас. Она крепче обнимает меня за шею, мы даже дышим в унисон, громко, с надрывом.
— А вот и перья, которые я хотела общипать, — хрипло заговорила Мира, проводя рукой по моему крылу.
Я поднял голову и посмотрел в удивлении.
— Что, думал я забыла? — хихикнула Мира, и вырвала одно перо.
Я поморщился и приподнялся на вытянутых руках. В её руке перо засветилось и превратилось в серебряный кинжал, оцарапав нежную кожу пальцев.
— Ой, — Мира засунула большой палец в рот, предотвращая кровотечение, посасывая и причмокивая, и я снова завелся от картинки перед глазами, как она также сладко посасывает нечто другое.
Я всё ещё находился в девушке, поэтому она почувствовала моё возбуждение, округлила глаза и хлопнула по плечу.
— Извращенец! — неубедительно запротестовала малышка, убрала кинжал на тумбочку, и отпихнула меня.