Уронила ещё поднос, на котором стояла ваза, и с чувством выполненного долга вышла из комнаты, громко хлопнув на прощанье дверью. Я успела сделать ровно два шага, когда дверь позади меня была просто напросто снесена с петель, а на меня понёсся чёрный ураган. Я вскрикнула и побежала к себе, благо недалеко, и даже успела забежать, но и эту дверь снесли.
Змей спеленал меня своим хвостом и понёс в ванную, где включил холодный душ и сунул меня под ледяную воду.
— Доброе утро… милая, — прошипел он, выделяя последнее слово особенно ярко, и вышел из ванной.
— Гад!! — плевалась я, пытаясь найти переключатель и выключить чёртову воду.
Я выскочила злая, как чёрт, и готова была вырвать все чешуйки змеюки по одному, но наткнулась на маму. Антонина Ивановна смотрела на меня оценивающе, гладила собачку и качала головой.
— Что? — сорвалась я на мамочке любимой.
— Каролина пригласила меня остаться у неё пожить. Думаю, соглашусь, побуду здесь, пока у вас брачный период не кончится, — хихикнула маман.
— Он уже закончился! — зло ответила я, смахнула мокрую прядь волос с лица и ушла в гардеробную.
В гардеробной я немного опешила. Она была забита одеждой всех цветов и фасонов. Вещи Велгарда сиротливо весели в самом дальнем углу. Я пощупала пару платьев и женских костюмов, и вышла обратно в спальню.
— Это ты все принесла? — спросила у матери.
— Нет, твой муж, — ответила маман, ныряя носом под кровать, — где поводок Демона? Никак не могу найти.
Ах, муж!! Получит он обратно эти вещи, изорванные в клочья! Вернулась в гардеробную, надела те штаны и блузку, которые купил для меня Велгард, забрала у матери псину, и пошла её выгуливать.
На маму я тоже злилась. Она ведь моя мать, почему не встает на мою сторону и принимает всё как должное? Почему не бежит вырывать клок шерсти у змея за то, что он заставил меня выйти за него под угрозой смерти? Антонина Ивановна не пошла со мной, и я этому была рада. Боялась, что вылью на неё всё накопленное возмущение и недовольство, а она — моя единственная родная душа, не считая Мирона. Я выпустила Демона на травку и медленно поплелась к скамейке. Пёс с весёлым лаем убежал делать важные дела под кустики, а я присела и вдохнула запах утренней свежести. Как ни странно, сегодня мне не снился Корвус, и я замечательно выспалась. Услышала рядом шуршание и открыла глаза. Где-то рядом кто-то полз — или мой муж, или ещё одна змея подколодная, неважно. Нужно сваливать побыстрее, видеть его не хочу. Быстро вскочила, свистнула пса и поспешила во дворец, но так и замерла, уловив боковым взглядом чёрный силуэт. На площадке Мирона на деревянных брусьях утренней зарядкой занимался муж. Он удерживал тело на весу и отжимался на руках. Он был без одежды, и я видела, как бугрятся мышцы рук, как выпирают вены от напряжения, и как по груди течёт пот. Терпкий запах мускуса и чего-то древесного ударил в нос. Как заворожённая, смотрела во все глаза, пожирая взглядом мокрое и такое красивое рельефное тело мужа. Он не замечал меня, продолжая спокойно выполнять упражнения; потом спрыгнул и пополз на высокий турник, где повис на своём хвосте и начал качать пресс.
— Красив, хоть и с хвостом, — неожиданно рядом заговорила Антонина Ивановна, и я подпрыгнула от испуга. Как давно она здесь?
— Ничего подобного, и характер ужасный, — буркнула я и, дёрнув плечом, ушла во дворец.
Когда зашла к себе, Мирон уже проснулся и даже умылся. Вместе с Колдером он выбирал себе одежду на сегодня, и был жутко увлечен этим процессом. Никогда не замечала за своим ребёнком тягу к шмоткам, но отвлекать не стала. Они вышли из детской красивые и нарядные — сын надел салатовые штанишки и оранжевую рубашку. Маленький хипстер. Мирошка повис на моей шее, долго обнимал и тыкался носом в шею — за ночь соскучился. Я вдыхала запах моего мальчика и глупо улыбалась, шептала в ответ, как его люблю.
— Кушать хочу, — прервал он наши нежности, растрепав по привычке свои волосы.
— Пойдём позавтракаем, — согласилась я.
Мы спустились вниз, в столовой за приоткрытыми дверьми было довольно шумно. Слышался смех двух женщин и Клауса, звук раскладываемых приборов, доносились дразнящие ароматы еды. Мирошка выпутался из моих рук и побежал на звук веселья и запах еды. Женщины тут же бросились умиляться ребенку. Я зашла следом за сыном и с улыбкой смотрела, как Мирона подбрасывает вверх Клаус, и тот заливисто смеётся, прося ещё и ещё.
Перевела взгляд и наткнулась на Арслана. Змей не улыбался, но смотрел на моего сына с теплотой, его глаза блестели, как у кошки на солнце.