— Я у тебя не спрашиваю разрешения, я ставлю тебя перед фактом, — тихо и зловеще сказал Корвус.
— Мне плевать! Сейчас же покинь мою квартиру, пока я не вызвала полицию! — разозлилась окончательно на этого гада. Стоит тут, высокомерный и уверенный в себе, думает, я брошусь к его ногам, умоляя вернуться. Никогда.
Мужчина схватил меня за шею и припечатал к стене. Медленно склонил свою голову к моему лицу и прошептал в губы:
— В последний раз ты разговариваешь со мной таким тоном, ясно? Ты ещё не поняла, кто перед тобой, но скоро до тебя дойдёт.
Он властно впился в мои губы, клеймя болезненным поцелуем, его большой палец гладил мое горло, чувствуя вибрацию от моего мычания. Я пыталась отпихнуть его, сжать губы сильнее, укусить, но всё больше и больше теряла себя и приоткрывала губы, сипло вдыхая его запах. Мужчина удовлетворённо рыкнул, углубляя поцелуй, я же тихо трепетала в сильных руках.
— Вот так, малышка, такой ты мне нравишься. Ты должна быть покорной перед своим истинным и господином, — прошептал он, отрываясь от меня, и отходя на шаг назад.
Я заполошно дышала, держась за шею. Ярость накрывала сознание. Никогда! Никогда я не буду покорной тирану. Никогда не позволю низменным инстинктам взять вверх надо мной.
— Убирайся, — прошипела я, сжимая кулаки.
— Ты меня не поняла? Не ты диктуешь мне условия и приказываешь, а я, — насмешливо сказал Корвус.
— Ты слышал мою маму! Убирайся! — за спиной Корвуса, прижимая к себе мокрую собаку, стоял мой Мирон. И его глаза так же опасно потемнели. Я испугалась за него. Что он успел увидеть или услышать? Чёрт побери этого мерзавца! Схватила Корвуса за предплечье и умоляюще заглянула в глаза, прося взглядом просто уйти, не показывая перед ребёнком своё превосходство.
— Сынок, — Корвус выдернул свою руку и присел на корточки перед моим ребёнком, — я твой отец.
— Нет, — сказал Мирон и отошёл ко мне, прижавшись к ноге.
— Я не знал о тебе, твоя мама не удосужилась сообщить, что родила такого замечательного мальчика. Если бы я знал, тут же бы забрал вас к себе. Собственно, я так и хочу сделать, поедешь со мной во дворец? — спокойно улыбаясь, спрашивал мужчина у сына; я же всё больше паниковала. Не знала, что ответит Мирон, захочет ли узнать отца ближе, увидеть его дом и дорогие игрушки. Нет, я верила, что Мирон любит меня и нашу маленькую семью, но он мальчик, и часто задавал вопросы о папе. Вот перед ним стоит "идеал" — красивый, высокий мужчина в дорогом пальто, который принёс два пакета игрушек и предлагает поехать в его дворец. Корвус — настоящий дьявол и искуситель.
Мирон долго молчал, и с каждой секундой я медленно умирала в ожидании ответа, с каждой секундой я прижимала к себе мальчика всё сильнее. Я боялась его ответа, боялась и ждала… Как и Корвус.
— Бабуляяя!! — заорал Мирон, — звони в полицию!
Я вздрогнула от его крика и расслабилась, кажется, даже немножко умерла.
— Я никуда не пойду, — упрямо сказал мой мальчик, — будешь обижать маму, Демон загрызёт тебя.
К нам вышла моя мама с телефоном в руках, и многозначительно оглядела мужчину.
— Алло, Игорь Васильевич! — заговорила она, пристально глядя на Корвуса, — да, вы же у нас бывший полковник ФСБ, вы не могли бы спуститься к нам?
Я закатила глаза — нашла кого звать, матушка моя! Соседа-пенсионера в нашем театре абсурда как раз не хватало. Корвус вручил мне свою визитку.
— Позвони мне. Если ты не выслушаешь меня, и не пойдёшь со мной, то наш сын умрёт, когда ему исполнится пять лет, — сообщил он сногсшибательную информацию, и вышел из моей квартиры.
Глава 3. Встреча в зоопарке
Мирослава
Дверь за мужчиной закрылась, мама отодвинула меня в сторону, и щёлкнула замками. Я привалилась к стене, как пришибленная, и сжала в руке визитку. О какой смерти он говорит, что с моим мальчиком? Первая же мысль, которая пришла в голову — что у Корвуса есть какая-то генетическая болезнь, передающаяся от отца к сыну. Вторая мысль, что он просто манипулирует мной. Знает, что ради ребенка я пойду на всё, и даже больше. Ко мне подошёл Мирон и обнял за ноги, утыкаясь носом в бедро.
— Всё хорошо, малыш, — глажу его по голове и успокаиваю, не время показывать слабость. — Идём, нужно готовиться ко сну.
Поднимаю потяжелевшего сына на руки и, пододвинув оставшиеся от мужчины пакеты ногой, иду в ванную.