Глава 4. Двойной праздник.
Мама вернулась через неделю, что вызвало взрыв радости у детей, успевших соскучиться. Кроме того, отец все это время ходил хмурый и общался с ними довольно неохотно. Единственное событие все же сделало прошедшую неделю более веселой: папа выполнил обещание и взял Корвина на работу, а потом в лавку Окиса старшего. Его рассказами Найрон и Люцис с Креей заслушивались три вечера подряд, упрашивая повторять их по нескольку раз.
На работе отца, в костяном цехе, Корвин видел, как недавно вынутые из животных кости, длящимися велениями средние мыследеи формируют в самые разные вещи: от посуды до оружия. Хоть и страшновато было, но дети слушали, открыв рты, как отец создавал меч: желтоватая, текучая кость уже мертвого гирка, под его велениями вытянулась, обрела три грани и рукоятку. А потом отец закрепил кость длящимся велением, которое должно удерживать меч в неизменности не меньше трех лет. Когда же срок подойдет к концу, покупатель меча вновь должен будет обратиться к мастеру, чтобы он продлил веление. Вир не раз говорил им, что мастер отвечает за свое умение и, если его веления держатся меньше, чем он обещает, это большой позор для него. Позор, который может разорить и сделать изгоем.
В лавке Корвин насмотрелся на множество интересных животных, хотя варангов там не было. Окис рассказал ему, как правильно ухаживать за Нотом, продал им несколько мешочков с сушеными фруктами для него, и посоветовал купить в книжной лавке какую-нибудь книгу о варангах. Еще, загадочно улыбнувшись, Окис сказал Корвину:
– Варанги очень хорошие защитники, малыш. Когда будешь путешествовать, всегда бери его с собой.
На удивленный возглас Корвина о том, что Нот маловат для того, чтобы быть даже плохим защитником, Окис рассмеялся и, шумно высморкавшись, проговорил:
– Не, малыш, он-то конечно мал, но ты не прав! Если кто попробует обидеть тебя при Ноте, я ему не завидую.
Корвин решил, что Окис так пошутил, но в общем, был очень доволен. Кроме его лавки они с папой побывали и в других, купили Корвину специальную замшевую сумку для школьных учебников, несколько наборов для письма и пару тканых рубашек.
Найрон и младшие как раз с удовольствием поглощали купленные на сдачу сладости и обменивались впечатлениями от рассказов Корвина, когда вернулась мама. Отец уже вернулся с работы и встретил ее на пороге. Поставив сумку на пол, она ткнулась в его плечо и что-то прошептала. Потом отклонилась от растерянного отца и обвела детей рассеянным взглядом, улыбнувшись. Найрону показалось, что – через силу. Но спустя мгновение младшие с визгом повисли на ней, и Найрон тоже подошел. Ослабевшими руками мама обнимала детей, а Найрону пришло в голову, что она, верно, очень устала.
Через несколько дней маму было не узнать. Ее внимание полностью поглотила подготовка застолья в честь сразу двух праздников: скорого поступления Корвина в школу средней ступени, которое уже подтвердил Вир, и дня рождения Найрона. Своего девятилетия он ждал с нетерпением. Стать старше еще на один год! Получить подарки и поздравления. Пусть даже у него нет друзей, но мама с папой на их дни рождения звали всех соседских детей. А уж те без подарков не придут. Найрон усмехнулся: не дружба, так хоть что-то. Еще мама пообещала ему полет в город. Он тоже попадет в те лавки, в которых был Корвин, и сможет выбрать себе подарки от родителей. Он уже стал подумывать о нескольких коробочках с фруктовыми тянучками и еще одной книге сказок с живыми картинками, но вспомнил о небольшом кинжале, который Корвин видел в лавке костяного оружия. Вот, если бы уговорить маму на такой подарок. Но он слишком дорогой наверное, огорчился мальчик и тоскливо подумал, что придется обойтись тянучками и книжкой.
За два дня до застолья маме под руку лучше было не попадаться. Даже папа старался уходить на работу пораньше, а приходить попозже. Только Нот не страшился ее гнева. Он время от времени отважно подбирался к ней сзади и начинал скакать и дергать зубами за юбку. Мама терпела долго, но в конце концов не выдержала и пустила в него воздушную волну, а сверху еще и отвердевшими брызгами воды обдала. Возмущенно шипящего зверька проволокло по полу, несколько брызг стукнуло по ушам и носу. Не сумев сохранить хмуро сосредоточенное выражение лица, мама расхохоталась. Нот, привычно фыркнув, выстрелил хвостом вверх и гордо удалился под диван. Там он свил себе гнездо: натаскал каких-то ниток, обрывков кожи, тряпочек и клочьев шерсти шворхов с платформы. Теперь он злобно моргал оттуда черными блестящими глазами и пофыркивал, когда она проходила мимо.