…Высший способен нарушить равновесие. А последствия этого непредсказуемы.
Мужчина крепче сжал зубы, поймав себя на том, что тело напряглось, готовое ринуться в бой. Но он отдавал себе отчет в том, что никогда не нарушит слово, данное ей. Мыследейке, способной уничтожить крупный город одним ударом и добровольно переставшей воевать. Он поклялся убивать теперь только ради их общей цели. Только ради того, чтобы найти мыследея, обещанного Пророчеством.
Найти, чтобы не дать ему выбрать.
Глава 1. Обида.
– Найрон, отойди от огня!
Восьмилетний мальчуган с коротко стрижеными, торчащими вверх золотыми волосами, испуганно отпрянул от камина и вопросительно уставился сиреневыми глазами на мать. Она подошла и ласково погладила его по колючей голове.
– Я же просила, чтобы ты не подходил близко к огню, он может полыхнуть тебе в лицо, – извиняющимся тоном сказала она, ласково глядя на него, – ты знаешь, что у тебя глаза цвета ночного неба? Иди сюда, почитаю, – мама показала на небольшую кровать, накрытую легким плетеным одеялом, и взяла с полки рукописную книгу.
Из соседней комнаты донеслись шибуршание и хихиканье: Корвин опять играл с Люцисом в каталки. Найрон представил, как под взглядами братьев всякая мелочь, вроде мотков ниток, шерстяных клубков и обрезков ткани из маминой коробки, кусочков кожи и деревяшек из папиной мастерской сползаются в несколько мелко вибрирующих шаров. Они начинают кататься по полу и летать, отскакивая от стен и мальчишек, разлетаясь на составляющие, и вновь сползаясь в шары. Найрону тоже очень хотелось поиграть, но несколько раз у него не получилось, и Корвин перестал звать его. Мальчик в который уже раз задумался, отчего играть в каталки для него оказалось сложнее, чем для Люциса, который младше его на целый год. Каждый раз, когда он заставлял предметы сползаться в шары, они кидались друг к другу с такой силой, что раздавался грохот и треск, все, что могло поломаться ломалось, а испуганные родители влетали в комнату и начинали ругать десятилетнего Корвина.
– Ну, что же ты застыл? – мама, смеясь, привлекла Найрона к себе, поцеловала в щеку, отчего у него порозовело лицо, и усадила на кровать.
– Про Великого Усмирителя роклов! – пискнул мальчик из-под одеяла.
– Я уже читала ее четыре раза, – устало пробормотала она, шелестя страницами, – почему ты не хочешь послушать о Певчем Ингоре или о Хитром шворхе?
Найрон насупился и часто задышал. Деревянная кровать под ним с жалобными поскрипываниями мелко затряслась, хотя мальчик не шевелился.
– Ну, ладно, почитаю про Великого Усмирителя, успокойся!
Кровать перестала трястись.
– Найрон, малыш, я же просила, старайся не влиять на предметы, особенно, когда злишься.
– Почему им можно, а мне нельзя? – с обидой в голосе уже не в первый раз воскликнул мальчик, заранее зная ответ.
– Потому что тебе нужно дождаться десяти лет, когда ты пойдешь в школу Высшей ступени, где тебя научат контролировать свою силу, – терпеливо вновь объяснила мама, – А если ты начнешь применять ее раньше, ты можешь что-нибудь разрушить, причинить вред себе или окружающим. Ты ведь не понимаешь, как ее удержать. Думаю, ты слишком силен для своего возраста.
Найрон, сжав зубы, уставился на движущуюся картинку в книге. В глубине души он понимал, что мама права, но несправедливость этого вызывала чувство протеста, независимо от доводов разума. Где-то недалеко прогрохотал караван и послышался приближающийся тонкий свист. Встрепенувшись, мама отвернулась от книжки, которую собиралась читать.
– Это наверное наш папа. Я сейчас его встречу, и мы продолжим, ладно?
Радостно кивнув головой, Найрон отбросил в сторону одеяло и побежал вслед за мамой. Корвин с Люцисом прекратили возню, торопливо зыркая на шары, которые немедленно разлетелись на составляющие их предметы, а те, в свою очередь, быстро юркнули на полагающиеся им места.
Заскочив на подоконник, Найрон припечатал нос к окну, и в светло-сиреневых сумерках разглядел отца, подлетающего к дому от удаляющегося каравана. Свист прекратился, он отворил входную дверь и вошел в гостиную. Отца встретили дружно прыгающие у порога мальчишки и громкий визг Креи, их сестры, двойняшки Люциса. Улыбаясь, он прошел в комнату, мимолетно погладив каждого ребенка по голове, и обнял маму.
– Как сегодня работа, Герг?
– Все хорошо, Мира, – он поцеловал ее в губы и оглянулся на детей.