Найрон изо всех сил старался не зажмуриться, ведь никто не боится, даже младшие хихикают, медленно тыча пальцами вокруг. Распахнув глаза пошире, он всматривался в темные глубины. Но больше ничего интересного так и не увидел. Зато почувствовав, что дышать стало еще труднее, Найрон с облегчением понял, что караван собирается взлететь. Стало гораздо светлее, вот уже сквозь воду виднеются облака, и роклы вновь отращивают крылья. Первый уже вырвался из воды и, мощно взмахнув ими, потянул караван в небо. Как только караван поднялся, купол над ними посветлел и воздух вокруг стал привычным. Скоро они снова летели высоко над водой и встречающимися иногда водоворотами, скалами и разноцветными участками суши.
– Мои дорогие! – на платформе возле большой темно-красной сферы с изображенным на ней гербом рода Нотисов – тремя солнцами, возвышалась бабушка. Улыбаясь, она развела руки в стороны, чтобы обнять сразу всех внуков, затем обняла маму с папой и пригласила их в дом. Из гостиной вышел дедушка и перецеловав внуков, обнялся с мамой, похлопал по плечу папу.
– Мира, Герг, мы так рады видеть наконец всех вас. Не теряйтесь, проходите в дом, мы ждем еще Смаленсов и Вистергов, и можно начинать праздновать, – говорил дедушка, ведя их в гостиную.
Там уже было довольно много людей. Найрон тихонько зашел следом за Корвином и, когда взрослые расселись на трех больших мягких диванах вокруг накрытого стола, отошел в сторонку. Он встал между двумя узорными шкафчиками, наблюдая, как Корвин и младшие присоединились к шумной стайке других ребят разных возрастов. Родители приняли участие в разговоре, который, видимо, уже шел до их прибытия. Придвинувшись к ближнему дивану и морщась от визгов, доносящихся от детской компании, Найрон прислушался: не станут ли и эти люди говорить родителям о том, какой он несчастный и бездарный.
– Так вот, эта демарго жутко требовательна к ученикам, которых принимает в свою школу, – вещала полная женщина с пышно взбитыми тусклыми волосами, – просто никаких компромиссов, никаких уступок! Если поступающий чуть-чуть не соответствует ее представлениям о том, на что должен быть способен высший мыследей, она ни за что не примет его!
– Да-да-да! – оживился сидящий справа от нее усатый мужчина, нервно оправляя рукава дорогой тканой рубашки, – она отказала в приеме сыну моих соседей, весьма талантливому мальчику. Но я скажу вам, чем объясняется эта ее "принципиальность". Я самолично слышал от… в общем… от мыследея, которому можно доверять, – тут мужчина понизил голос и окинул тревожным взглядом гостиную, – что она так строга, потому что сама – не Высшая!
Среди сидевших воцарилась тишина, костяная вилка стукнулась о стол. Маленькая худенькая женщина, уронившая ее, прикрыла рот рукой.
– Она ведь из очень влиятельной семьи, ее род один из самых древних! Как могла она признаться, что является лишь высшей мыследейкой, когда в их великом роду всегда были только Высшие?! Она заняла эту должность лишь благодаря своей семье! – продолжал шептать мужчина.
Найрону стало любопытно, но тут в гостиную вошли радостно улыбающиеся дедушка и бабушка, с новыми гостями. Послышались приветливые возгласы, все начали сдвигаться ближе, чтобы освободить места для вновь прибывших. Дедушка представил их друг другу. Вистергами назвалась довольно скучная немолодая пара. А Смаленсами, словно в противовес им, оказались довольно интересные люди. Найрон с любопытством наблюдал за черноволосыми мужчиной и женщиной с яркой внешностью, и их детьми. Младшей девочке около шести лет, а старшая, видимо, его ровесница. Она, словно почувствовав, что Найрон на нее смотрит, окинула его строгим взглядом золотисто-карих глаз и тряхнув волнистыми рыжеватыми волосами, прошествовала к остальным детям, ведя за руку младшую сестру. Та была похожа на нее. Такой же мило вздернутый носик, веснушки. Такая же худенькая и гибкая.
Заворожено глядя на эту парочку, Найрон не заметил, что на него в упор смотрит Корвин. Поняв, наконец, что обращает на себя внимание, он смутился и прислонился к стене между шкафчиками, желая стать как можно незаметнее. Но поздно, Корвин подошел к нему и прошептал на ухо.
– Найрон, ты влюбился? Не смотри так, спину ей продырявишь!
– А как ее зовут? – спросил тот, собравшись с духом.
– Старшую? Дини, – помолчав, Корвин добавил, – в их семье почти все высшие.