– Вы, наверно, принимаете меня за сумасшедшую?
Артур успокоился; волнение женщины трогало, а поразительный рассказ захватил его.
– Нет, все это, как бы сказать, волнующе, удивительно, непривычно. Я не знаю, что говорить. Я хотел бы вам помочь, но не представляю, что делать.
– Позвольте мне остаться здесь, я буду как мышка, я вас не побеспокою.
– Вы действительно верите во все, что рассказали?
– А вы ни одному слову не поверили? Вы говорите себе, что напротив сидит совершенно рехнувшаяся девица? Тогда у меня нет ни единого шанса.
Артур предложил Лорэн несложный ход. Если бы она в полночь очутилась нос к носу с возбужденным мужчиной, который прятался в ее шкафу в ванной и пытался объяснить, что является чем-то вроде привидения человека, находящегося в коме, – что бы она подумала и как бы реагировала?
Лицо Лорэн смягчилось, сквозь слезы пробилась улыбка. Наконец она признала, что первым делом она бы безусловно заорала; так что у него есть смягчающие обстоятельства.
Он поблагодарил.
– Артур, умоляю вас, вы должны мне поверить. Такое нельзя выдумать.
– Вовсе нет, мой компаньон вполне способен сочинить штуку и похлеще.
– Да забудьте, наконец, про своего компаньона! Он здесь ни при чем, это не розыгрыш…
Когда Артур поинтересовался, откуда она знает его имя, она ответила, что была здесь задолго до его переезда. Так, она видела его во время осмотра квартиры и когда он с агентом по недвижимости подписывал арендный договор на кухне. Она была здесь и когда доставили ящики, и когда, распаковывая их, он сломал макет самолета. Справедливости ради она должна признать, что, несмотря на сочувствие, тогда ее здорово позабавило его негодование. Она видела и то, как он вешал эту бездарную мазню.
– Вы чокнутый: двадцать раз двигать диван, прежде чем поставить на единственное подходящее место… Так и хотелось подсказать… Я здесь с вами с первого дня. Все время.
– И когда я под душем, и когда в постели?
– Подглядывать не люблю. Но могу сказать, что вы хорошо сложены. Даже очень, если, конечно, не обращать внимания на лишний жирок.
Артур нахмурил брови. То, что она говорила, – убеждало. Однако Артуру казалось, что он ходит кругами; история женщины не лезла ни в какие ворота. Ей хочется верить в свою историю? Пожалуйста. С какой стати он должен разубеждать ее? Он же не психиатр.
У Артура слипались глаза, и, чтобы покончить со всем этим, он предложил женщине остаться на ночь – он ляжет в гостиной на диване, «который с таким трудом поставил на нужное место», а ей постелит в спальне. А завтра она вернется к себе, в больницу, или куда заблагорассудится, и их пути разойдутся.
Но Лорэн не согласилась. Она встала, полная решимости сделать так, чтобы он выслушал ее, и на одном дыхании перечислила все, чему была свидетельницей в последние дни.
Она пересказала позавчерашний телефонный разговор Артура с Кэрол Энн. «Кэрол Энн бросила трубку сразу после того, как вы выдали сентенцию, кстати весьма напыщенную, объясняя, почему не желаете возвращаться к выяснению отношений. Поверьте мне!»
Она напомнила о двух чашках, которые он разбил, распаковывая ящики. «Поверьте мне!»
Она напомнила, как он проспал, а потом ошпарился под душем. «Поверьте мне!»
Она напомнила и о том, как он, свирепея, долго искал ключи от машины. «Да поверьте же мне, черт побери!»
Кстати, на ее взгляд, он очень рассеян, ключи лежали на столике у входа.
«А когда вы ели сэндвич с салями, вы посадили пятно на пиджак, и вам пришлось переодеваться перед выходом. Теперь вы мне верите?»
– Почему вы шпионите за мной?
– При чем тут «шпионите», тоже мне, Уотергейт! Может, «жучки» начнете искать?
– Почему бы и нет! По крайней мере, это логичнее, чем ваша история… Ну правда?
– Берите ключи от машины!
– Куда мы едем?
– В госпиталь, посмотреть на меня.
– Сейчас?! Почти час ночи, а я заявлюсь в больницу на другом конце города и попрошу дежурную медсестру оказать любезность: отвести в палату к женщине, призрак которой заявился в мою квартиру. А еще добавлю, что я эту женщину знать не знаю, и что она очень упрямая, и что я хочу спать, и что это единственный способ отвязаться от нее…
– Вы знаете какой-нибудь другой?
– Что «другой»?
– Другой способ. Вы же все равно не уснете.
– Боже, за что? Почему это случилось именно со мной?
– Вы не верите в Бога, вы сами сказали по телефону вашему компаньону, когда обсуждали контракт: «Пол, я не верю в Бога. Если мы заполучим этот подряд, то исключительно потому, что были лучшими, а если упустим, тогда надо будет разобраться и понять, в чем мы не правы». Так вот, подумайте пять минут, в чем вы можете быть не правы, это все, чего я прошу. Поверьте мне! Вы мне нужны, вы единственный человек!..